"Портал-Credo.Ru": Недавно Вы с мятлевской общиной отпраздновали годовщину выхода из РПЦ МП и присоединения к Истинно-Православной Церкви. Для Вас это действительно праздник? Нет ли разочарования? Игумен Игнатий (Душеин): Как это ни громко звучит, я ежедневно благодарю Бога за все, конечно, и особенно за то, что произошло у нас. А первый год в ИПЦ лично для меня – это вообще лучший год жизни. Это обретение того, что я начал искать еще 23 года назад, но нашел только теперь. - Каковы итоги этого года для всей общины? - Для общины, смею сказать, это тоже лучший год. Во-первых, община сцементировалась, из нее ушла "вода". Раньше наш приход не сильно отличался от обычного сельского патриархийного прихода. Не хотелось бы заниматься критикой, но нужно все же упомянуть, что в МП большинство храмов – проходные дворы, предприятия бытового обслуживания. В них есть работники и есть посетители. Прихожане там – вечные гости, которые ни на что не влияют и которых никто не спрашивает. Неслучайно последний устав приходов МП фактически упразднил остатки соборности и предусматривает прямое епископское управление всеми приходами. А еще там есть самый главный сегмент посетителей – "захожане". Это люди нецерковные, но именно они приносят в храмы основной доход. Патриархийные храмы приспособлены под "захожан", там главное – чтобы храм был на проходном месте. Зачем им общины? И их там практически нет, и нет предпосылок для их появления. В нашей общине теперь почти нет "захожан", а прихожане поняли, что они и есть община, что это их храм и их приход. Что здесь – все для них, и что каждый из них реально может влиять на все дела и события, которые в общине происходят. Собственно, я и раньше старался, чтобы община была такой, но раньше она до какой-то степени разбавлялась "захожанами". Во-вторых, у наших прихожан сейчас такая насыщенная жизнь, которой раньше не было. Больше богослужений, занятий, встреч. 
- Сократилась ли община или, напротив, увеличилась и почему, какого рода люди остались в патриархии? - Количественно, конечно, община понесла потери, и это не может не огорчать. Каждый не пришедший к Истинной Церкви, оставшийся в патриархии – это моя личная недоработка. Среди "потерянных" я бы обозначил три категории: бабушки, "жертвы авторитетов" и "те, кому все равно". Естественно, я говорю о прихожанах, а не о "захожанах". Последних я просто выношу за скобки, они были и есть там, где "официальный" храм, и с них спроса нет. Бабушки остались не в патриархии, а в стенах привычного храма. Им всем за 80, и им понять, о чем речь, уже невозможно. Их мне жаль по-настоящему. "Жертвы авторитетов" остались потому, что не готовы были мыслить самостоятельно, их "гуру" запретили им думать, сказали, что это опасно. Им внушили, что они слишком грешные, чтобы искать Церковь, что им по грехам и патриархии хватит. Это ложь и погибель, конечно, но ведь как красиво и смиренненько звучит: "Я слишком грешен, чтобы осуждать священноначалие"! А за этим стоит просто страх потерять психологический комфорт, отказ думать, нежелание найти Истину. По этой логике любой католик или протестант не должен искать Церковь, а должен "оплакивать собственные грехи" (как будто их нужно оплакивать именно вне Церкви Христовой). Ну, и еще есть "те, кому все равно". Они пришли в храм за психотерапией, снятием стрессов, отдыхом от реальности. Они искали психологического комфорта, а не спасения. А за комфортом – это уж точно не к нам. Всего община потеряла около 15 человек. Нас теперь около 45 человек вместе с гостями из других весей, не считая Калужской общины. 
- Приходят ли новые люди? - Да, приходят. И будут приходить. У нас достаточно много прихожан из Обнинска, присоединяются новые люди из других городов, пишут иногда из очень отдаленных мест. Но надо отметить, что количественный рост никогда не был для нас приоритетом даже в период пребывания в МП. Мы же не комсомол. Обходить "море и сушу" с "тотально-миссионерскими" призывами для того, чтобы предложить людям камень вместо хлеба – это не наш путь. Настоящее христианство – дело внутреннее, я бы сказал, сокровенное. Вере нельзя научить, ее невозможно навязать. Это как семя, которое вырастет, если Бог благоволит и человек позаботится. Наша задача – посеять правильное семя, а не сорняк. - Претерпел ли за этот год изменения Ваш взгляд на христианство или он был уже полностью сформирован накануне выхода? - Можно сказать, что в прошедший год происходило утверждение моего понимания Православия. И не только моего, но и всей общины. Мы узнали и прочитали очень много нового, нам ранее неизвестного. Мы изучали, разумеется, в меру нашей интеллектуальной скудости, таких столпов Православия, как Максим Исповедник и Григорий Палама, Феодор Студит и Фотий Константинопольский, Нил Сорский и Кирилл Белозерский, Михаил Новоселов и Антоний Булатович, Иоанн Максимович и Филарет Вознесенский. Уверен, что этот процесс у нас только начинается. - А взгляд на МП изменился за этот год? - Да, взгляд на МП у меня несколько изменился. Раньше я полагал, что это как бы церковь, но заблудившаяся, сбившаяся с пути из-за ереси экуменизма и каких-то личных нехороших мотивов некоторых иерархов. Я был склонен сравнивать РПЦ МП с кораблем, который захватили пираты. Оставив его внешний вид прежним, они развернули корабль в другую сторону и врут пассажирам о том, куда плывут на самом деле. Теперь я так не считаю. Я думаю, что РПЦ МП никогда и не была Церковью Христовой. Это политический проект большевиков, созданный с целью лучшего управления частью общества и, конечно, для борьбы с истинной Православной Церковью мучеников и исповедников. Если это и корабль, то не захваченный, а изначально построенный фанерный муляж для "развода" легковерных, со специально подобранной наемной командой профессиональных демагогов. - У Вас однозначный взгляд на ее структуру и людей, или Вы относитесь дифференцированно? - Хорошие люди есть везде, и, говоря "РПЦ МП", я не собираюсь кидать камни в каждого ее формального или неформального члена. МП – система, совокупность, общность. Это как некоторое время назад – КПСС. Организация, на мой взгляд, преступная, но это не значит, что в ней все были преступники. - В чем же суть Вашего понимания Православия? И в чем его принципиальное отличие от "версии православия", которой придерживаются в РПЦ МП? - Святоотеческая вера, каноническая жизнь и правильный епископат – это три кита Церкви Христовой. Я так считал год назад, считаю и сейчас. Там, где это есть, – там и Церковь Христова. А где нет – там собрание человеческое. В патриархии нет правой веры – вместо нее экуменическое смешение (кстати, недавно "митрополит" Иларион Алфеев снова озвучил веру РПЦ МП в действительность "таинств" латинян). В патриархии нет канонического строя, можно сказать, что каноны там просто отсутствуют, о них вспоминает иерархия исключительно для наказания неугодных попов. - Но епископат-то там правильный? - Он неправильный по вере. По преемству рукоположений епископат "правильный" и у католиков, но без правой веры эта "правильность" – ничто. Епископы МП – экуменисты, значит, еретики, а еретик не может быть священнослужителем, так как отпал от Церкви ересью. А священный сан – это принадлежность Церкви Христовой, и вне ее нет никакого священства. Да и с преемственностью у них не так все просто. Их рукополагали предатели Новомучеников и агенты спецслужб. Они спокойно терпят и в своих рядах, и среди своих подчиненных содомитов… - Среди духовенства РПЦ МП у Вас было немало друзей, приятелей, знакомых. Сохранились ли с ними какие-то отношения? Как Вы теперь относитесь к ним и как они, на Ваш взгляд, теперь относятся к Вам? Что бы Вы хотели им пожелать? - Друзей своих я люблю и уважаю. Некоторые пережили стресс из-за моего перехода, но для православного человека такие стрессы – благо. Думаю, что за прошедший год они стали лучше понимать мою позицию. Прихожане МП у меня не вызывают никаких отрицательных эмоций, я им сочувствую и желаю всех благ, особенно спасения. Правда, со стороны некоторых представителей патриархии я подобной благожелательности не вижу. Ну да ладно. Всем своим друзьям и знакомым в патриархии я хотел бы пожелать, чтобы Христос никому из нас не попустил потеряться. - Изменился ли за этот год Ваш взгляд на ИПЦ? Не столкнулись ли Вы в ней с какими-то неожиданностями – приятными или, может, неприятными? Какие события прошедшего года, связанные с ИПЦ, Вы отметили бы лично для себя? - Было очень много важных и хороших событий. Это первые "Мятлевские чтения" по актуальным вопросам ИПЦ. Это знакомство с Истинно-Православной Церковью в Украине и мое посещение украинских братий и сестер. Рукоположение нашего диакона, отца Александра. Епископские служения в нашем храме. 
Из неприятных почти и вспомнить нечего. Вполне предсказуемое поведение некоторых "коллег" из патриархии можно вспоминать разве что в комическом ключе, неприятностями это назвать нельзя. - Что именно Вы имеете в виду? - Ну, их навязчивое доказывание всем и вся, что мы раскольники, распространение всяких слухов и версий, беготня по начальственным порогам с требованием "не пущать", жалобы в разные инстанции. Когда-нибудь напишу об этом рассказ… - Расширился ли круг Вашего личного общения в ИПЦ? - Да. Я уже говорил про украинских братий и сестер. Также постоянно растет круг общения в Интернете. Многие интересуются Православием. Думаю, этот процесс только начинается. 
- Епископ, под омофором которого Ваша община находится, – человек достаточно известный, причем известность его имеет во многом скандальный характер: в определенного рода публикациях его именуют создателем "клуба самоубийц", "торговцем мощами", он был "лишен сана" за "ересь имябожничества" и т.д., и т.п. Не создает ли у Вас этот его "ореол" психологического дискомфорта? Почему Вы оказались именно под его омофором, ведь выбор был широкий? И не жалеете ли сейчас о своем выборе? - Все как в анекдоте: "Я слышал о вас столько гадостей, что не сомневаюсь: вы – приличный человек". Ведь любой непредвзятый читатель Сети, когда видит, что из кого-то делают исчадие ада, должен задуматься: "А не слишком ли много ада для простого смертного"? При внимательном изучении "компромата" становится понятно, что все эти обвинения напоминают знаменитые сплетни про древних христиан. Как известно, языческая публика была уверена, что по ночам христиане едят детей и занимаются свальным грехом. Наша община выбрала епископа Григория потому, что у него четкая догматическая, каноническая и аскетическая позиция. Иными словами, все вопросы, связанные с правильной верой и правильной православной жизнью, у него получили внятное и четкое объяснение. Я рад, что наша община находится именно под его омофором. А непредвзятым и ищущим людям могу дать совет по "исследованию Лурье": меньше читайте "о нем" и больше читайте "его". То есть читайте лучше не горы сетевого компромата, а творчество самого исследуемого персонажа. - Не обращаются ли к Вам прежде незнакомые священники и миряне РПЦ МП с просьбой разъяснить причины Вашего ухода, с вопросами о Вашем теперешнем положении? - Обращаются постоянно и священники, и миряне. Некоторые соглашаются, некоторые спорят. Убежденных и идейных противников ИПЦ в патриархии мало. Там, увы, вообще мало людей, интересующихся Православием. Большинство вполне устраивает психологический (и не только) комфорт "официальной" церкви. - Как теперь строятся Ваши отношения со светскими людьми – Вам же приходится волей–неволей встречаться с жителями поселка, строителями, представителями местной власти, просто случайными людьми? - Сначала многие шарахались от нас как от чумных. Все же информационная кампания на местном уровне была вполне в духе доктора Геббельса. Меня и наших прихожан осторожно спрашивали, как называется наша секта, не мусульмане ли мы, есть ли у нас иконы в храме, какие службы мы служим. Потом стало понятно, что мы не кусаемся, не бегаем на четвереньках и умеем говорить. Теперь относятся спокойнее. Глазам иногда верить полезнее, чем ушам. - Как Вы видите ближайшее – в пределах 2–3-х лет – будущее ИПЦ в России и Вашей общины, в частности? - Надеюсь, мы сможем идти правильным, святоотеческим путем спасения. Уверен, что Истинно-Православная Церковь будет расти, и Господь будет прилагать к ней новых спасаемых. Нам, главное, делать свое дело. 
|