К проблеме возникновения и деятельности Истинно-Православной Церкви (ИПЦ) обращалось узкий круг специалистов, в основном приобщенных к изучению истории Церкви периода 1920-1930-х годов и историко-религиозной проблематике советской эпохи. Поэтому достаточно нерепрезентативным является историографический задел указанного дискурса. Конференция, организованная в Чернигове в ноябре 2011 года, способствовала активизации исследовательского интереса к затронутой проблеме. Целью предлагаемой разведки является выразительности основных тенденций и направлений развития современной (преимущественно украинский) историографии истории ИПЦ части периода 1920-1930-х годов. Собственно речь идет о первой попытке обобщения историографии проблемы. При этом основное внимание уделено принципиальным концептуально важным подходам к осмыслению этой проблемы, сложившиеся от времени сногсшибательных изменений как в измерении геополитическом, так и в методологическом (с 1990-х до 2011-х годов). Структурно выделены несколько компонентов: 1. Теоретические обобщения историографического дискурса (основные проблемы историографических исследований и особенности исследований истории ИПЦ). 2. Формирование историографического задела по истории ИПЦ; вклад украинской и зарубежной историографии. 3. Тематическая структурированность историографического пространства. 4. Проблемы, требующие дальнейшего изучения. Историографические исследования дают возможность определения проблемного поля и определить круг ученых, приобщенных к разработке той или иной проблемы. Как отмечает современный харьковский исследователь В. Кравченко: «Украинская историография сейчас играет двойную инструментальную роль: с одной стороны, она является важным фактором доктрины государственно-национального строительства, направленного (по крайней мере теоретически) на отделение от советского наследия и легитимацию новой власти, с другой стороны , выступает главным средством познания той недавней прошлого, от которой общество якобы стремится отойти, - и частью которой остается историография как социальный феномен »[1]. Прежде подчеркнем сложность историографического дискурса в целом: а) слабая осведомленность с работами предшественников или нежелание уступать «Пионерство»; б) части историографию сводят к перечислению фамилий (далеко неполного) затем вместо разделения историографических источников по видовому характеристикой, получаем библиографические (далеко неполные) реестры; в) слабая осведомленность с творчеством предшественников порождает дублирование тем. Можно согласиться с В. Кравченко, что в академической среде все еще «действует практика интеллектуальной самоизоляции» [2]. С точки зрения методологической, авторы далее пользуются различными научными кодами и живут в «параллельных» мирах. Своеобразным парадоксом задекларированного сообщение является попытка систематизации наработок авторов из конкретной проблемы путем их выявления и выделения в рассеянном пространстве историко-религиозной проблематике фрагментизованих публикаций джерелознавчого и фактографического характера. Однако, как известно, трудности в определение понятия, исходный нераскрытый потенциал и его использование историками оборачивается для историографа научными дивидендами. Ведь в пространстве «пионерских» публикаций и иногда противоречивых интерпретаций возникает потребность расставить акценты и определить векторы дальнейшего движения. Особенность историографического обзора истории ИПЦ - отсутствие или чрезвычайная ограниченность и неполнота исходного корпуса, с одной стороны, а с другой, специфика этих источников (речь идет о фондах их хранения: катакомбный характер ИПЦ привел к ограниченному хранения делопроизводства (если такое вообще существовало). Подавляющее количество публикаций основывается на обнародовании / осмыслении материалов Отраслевого архива СБУ, переданных на хранение в ЦГАОО Украины (преимущественно Ф. 263 и др..) и областных филиалов Отраслевого архива СБУ. Однако следует учесть, что материалы этих фондов требуют дополнительного источниковедческого анализа и применения методов критического анализа. Реконструкция истории ИПЦ требует соответствующего учета происхождения источника и его трактовки учитывая скрытые от прочтения глубокие пласты содержания. Важно отметить, что изучение проблемы целесообразно рассматривать с учетом методологии, джерелознавчу культуру и образ аргументации автора, а также в контексте проблематики его исследования и тогдашней историографической ситуации. Итак, одна из характерных черт исследования истории ИПЦ - лакунарнисть позитивистской-фактологических характеристик структуры. Особая форма секулярных процессов, присущая советской тоталитарной системе, и искусственная эмансипация социального бытия от влияния религии, которая обычно проходила под давлением государства, определяли церковно-религиозную ситуацию в СССР в целом, и в Украине в частности. Поэтому очевидно, что устранение государственного принуждения во второй половине 1980-х годов вызвало активизацию церковного фактора в общественном сознании, распространение религиозных ценностей и представлений, значительный подъем общественного авторитета церкви в начале 1990-х годов. Истоки историографии проблемы ИПЦ (накопление историографического потенциала, хотя и соответственно заангажированного) прослеживаются еще в советской историографии с известными идеологическими коннотациями. В частности, для подчеркивания оппозиционности любого (вне официально признанной РПЦ) группировки подавалась характеристика с отрицательной атрибутация (что вполне понятно с точки зрения идеологической подоплеки властных структур). Распространенная обобщающая характеристика ИПЦ в работах исследователей советского времени - «секта» [3] . Вместе с тем издание основного массива публикаций обобщающего характера сосредоточено на Западе [4], для которых идеологические клише и зависимость от советских государственно-властных установок были нехарактерны. Начиная с последнего десятилетия ХХ века и до настоящего времени наблюдается активизация исследований по истории государственно-церковных отношений в Украине. Если концептуальность советской историографии базировалась на партийно-классовом направлении изучения проблемы, то перед новейшей украинской историографии встала проблема разработки и реализации нового методологического инструментария и переосмысления событий. За годы независимости постсоветская историография прошла эволюцию тематических приоритетов в определении проблематики исследований религии и церкви. На некоторое время основной задачей исследователей стала ликвидация "белых пятен" истории, в том числе и лакунарности проблемы государственно-церковных отношений на разных этапах советской действительности. При этом основное внимание аккумулировалась на политике компартийно-советского руководства по уничтожению религиозных организаций и искоренению религиозного мировоззрения. Первоочередного внимания в условиях независимости Украины получили процессы национально-государственного возрождения, соответственно не случайно активизируется изучение истории УАПЦ, а лишь потом - других религиозных структур. Со временем взгляды на историю религии, церкви, государственно-церковных отношений подвергались эволюции под влиянием как новых научных работ, так и общественно-политической конъюнктуры. Катализировал внимание к истории ИПЦ как научной проблемы активизация исследований историко-религиозной проблематики в целом, табуированной или предвзятой в трактовке в условиях советской действительности. Интерес ИПЦ в Украине прослеживается с 1990-х годов, прежде всего в контексте отношений церкви и государства в условиях большевистского режима (С. Белоконь, А. Зинченко, А. Киридон, В. Пащенко, А. Тригуб и др..). В начале 1990-х годов заметную роль сыграли публикации В.А. Пащенко, который внедрил в научный оборот значительный исходный массив из истории церкви и одним из первых среди украинских историков церкви поднял проблему ИПЦ [5]. Исследователь впервые в украинской историографии попытался очертить проблему в научно-позитивистской плоскости, привлекая к анализу фонды Отраслевого государственного архива СБУ. Следовательно, с 1990-х годов основное внимание ученые сосредоточили на проблемах воспроизведения ИПЦ преимущественно 1920-1940-х годов. Основанием стало открытие доступа к следственным делам Отраслевого архива СБУ. Значение большинства этих публикаций состояла в самом факте существования интерпретации обнаруженного исходного массива по истории ИПЦ. Однако первенство в создании специальных трудов, посвященных истории ИПЦ, принадлежит российским исследователям. Пионерскими стали труды И. Осиповой [6]. Внедряя в научный оборот материалы архивно-следственных дел, отчетов ГУЛАГа, приказов и шифротелеграмм ОГПУ-НКВД-МГБ, автор сосредоточила внимание на судьбах православных священников и верующих, арестованных и осужденных по делу «ИПЦ». Работы М. Шкаровский начали исследования проблемы не только в русской историографии (посвященные преимущественно иосифлянському движения [7]), но 1997 г. и в украинских журнала «Человек и мир» появилась его статья «ИПЦ в Украине», что активизировало интерес историей этого течения в Украине. Рассматривая йосифлянський движение, названное так по имени его предводителя - митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых), автор отметил, что «именно ему принадлежит термин " Истинно-Православная церковь " (ИПЦ) - так он назвал организацию своих сторонников »[8]. Хронологически этот движение М. Шкаровский очерчивает 1927 - серединой 1940-х годов, отмечая, что «середину 40-х годов можно считать фактическим концом йосифлянського движения. Одни из немногих священнослужителей, выживших в лагерях, примирились с Московской патриархией, другие окончательно связали свою судьбу с катакомбной (тайной) церковью »[9]. Центрами йосифлянського движения в Украине исследователь называет Киев и Харьков, замечая время, что «ни один из пяти киевских архиереев не присоединился к ИПЦ, большинство из них стали" непоминаючимы "- то есть хотя и не порвали официально с митрополитом Сергием, но не поминали его имя во время богослужения ». Время российский историк церкви отмечает отсутствие согласия среди киевских йосифлян и единства поддержки социальных групп: «А. Жураковский был популярен среди интеллигенции, В. конская - среди мещанства и торговцев, архимандрит Спиридон - среди низших городских слоев »[10]. Поэтому руководители общин не могли согласовать кандидатуру благочинного - того из них, кто должен быть уполномоченным архиепископа Димитрия. М. Шкаровский акцентирует внимание, что на середину января 1931 года все киевские истинно православные священники, некоторые монахи и миряне-участники движения были арестованы. Аресты продолжались до весны. Все йосифлянськи храмы были закрыты. Отдельные замечания к высказанным российским исследователем положений высказали авторы редакции сетевого журнала «Церковных ведомостей», позиционируя М. Шкаровский сторонником Сергиевской ориентации (Московского патриархата). Признавая ценность и значимость исследований М. Шкаровский, подчеркивая важность внедрения в научный оборот новых источников, одновременно редакторы издания замечают неточности и ошибочные суждения автора: « Например, он разделяет, и, даже, безосновательно противопоставляет иосифлян и Истинно-Православную Церковь - Катакомбной Церкви, ошибочно полагая, что это две НЕ Связанные друг с другом церковные организации »[11]. Подчеркивается неполнота использования архивных материалов, сужает географию распространения ИПЦ в Украине (к примеру - на Черниговщине) и фактологическую насыщенность. В послесловии редакторы издания отмечают: « Движение " иосифлян " НЕ потерпело " поражения " , как пишет в Своих исследованиях придерживающийся сергиевской ориентации историк М.В. Шкаровский. Их открытое существование, вследствие жесточайших Гонен богоборческой власти с одной стороны, и предательской политики сергиан с другой, в антихристианским ( " антихристовой " ) государстве не было возможным, и уже в конце 1920-х - начале 1930-х годов многие истинно-православные пастыря стали уходить в катакомбы, в глубокое подполье, и организовывать Катакомбную Истинно-Православную Церковь »[12]. В послевоенный период ИПЦ действовала исключительно нелегально (катакомбной), создав массовые центры на Донбассе и Харьковской [13]. Постепенно сформировалась своеобразная традиция рассмотрения и оценки ИПЦ в историографии. В трудах исследователей устийнився взгляд на ИПЦ как оппозиционное группировки, возникшее (или окончательно оформилось) после Декларации 1927 митрополита Сергия. Опосредованная или фрагментарная информация о ИПЦ нашла отражение в синтезированных трудах по истории религии и церкви, в частности в исследованиях, выданных отделением религиоведения Института философии имени Г.С. Сковороды НАН Украины [14]. Так, авторы учебного пособия «История религии в Украине» (в разделе V I: «Религиозно-церковные процессы периода советского тоталитаризма») [15] выделяют сюжет «Конфессии православного корни тоталитарной эпохи», в котором сегментируют «Духовное христианство на украинской территории после 1917 г. ». ИПЦ упоминается из других новообразованных «сект» ( срок использованы согласно тексту пособия - прим. А.К .) православного корни: «Во время и после установки в России, а затем и в Украине советской власти развивались старые и возникали новые секты православного корни, которые не признали большевистского режима. Они возникали как своеобразная форма религиозного противостояния этой власти ... Среди вновь сект отметим Истинно-православную церковь, " истинно-православных христиан " , Церковь Преображенной Божией Матери (Богородичная церковь) и др. ». [16]. Однако далее авторы конкретизируют: «Сравнительно большим ответвлением РПЦ стала Истинно-православная церковь, которую, как и " Истинно-православных христиан " , большинство исследователей относит не к сектам, а к внецерковных православных течений »[17]. А дальше читаем: «Вероучение и обрядовая практика ИПЦ на первых порах были идентичны ортодоксальной православной церкви, а потому относить церковь, особенно в начале ее развития, к сектантству можно очень условно и то скорее с учетом числа ее членов» [18]. Авторы учебного пособия определяют формирование идеологии ИПЦ начале 20-х годов., Отмечая, что организационное становление этой церкви произошло в 1927-1928 годах, после самопровозглашения митрополита Сергия (Страгородского) «патриаршим местоблюстителем» и обнародования Послания к пастырям и пастве, более известного как Декларация об отношении церкви к советской государства: «Недовольные такой политикой клир и прихожане с РПЦ обвинили Сергея в новообновленстви и объединились вокруг ленинградского митрополита Иосифа (Петровых). Йосипляны, как их стали называть, в 1928 году стали основой так называемой Истинно-православной церкви. В 1931 году против ИПЦ начались открытые репрессии со стороны властных структур. Дальнейшее развитие церкви состоялся уже в условиях подполья »[19]. Среди основных требований ИПЦ авторы «Истории религии в Украине» выделили две - «игнорирование всех мер советской власти и отсутствие любых формах общественной жизни и игнорирование Русской православной церкви» [20]. В исследовании отмечалось также, что «характерным для ИПЦ является чествование членов царской семьи Романовых (их портреты - своеобразные иконы), присвоении руководителям ячеек имен царей и их родственников, создания домашних церквей» [21]. Определялась география сторонников ИПЦ в Украине: «Общины церкви активно действовали, в частности, в Харьковской, Одесской, Днепропетровской, Черниговской, Ровенской, Луганской и других областях» [22], а также потенциал развития ИПЦ: «... На 1930 год эта церковь имела около 8% всех общин в РПЦ ... Но с разгромом в 1931 году ленинградского центра и "разоблачением" ИПЦ как "контрреволюционной организации" численность общин секты постоянно уменьшалась »[23]. В Украине было проведено несколько показательных процессов над «контрреволюционерами» с ИПЦ. Значительное число их репрессированы (в Харьковской области - более 70 чел., в Одесской - 50). Авторы представляют краткую справку по истории ИПЦ, замечая, что в конце 1950-х годов все центры ИПЦ в Украине были разгромлены. Однако подпольно действовали общины во многих областях. В частности в 1958 году советскими спецорганами разоблачены общину во главе с Безхутрий, Семененко и Чичкалем в Харьковской области [24]. По состоянию на 1 января 1962 года действовало как минимум общин в областях (указывается численность священнослужителей, которые могли управлять и несколькими общинами): Киевская - 1; Кировоградская - 2; Крымская - 2; Одесская - 4 [25]. К началу 1990-х годов в стране остались немногие сторонники учения. С распадом СССР и развитием демократических процессов в Украине наступает возрождение идей ИПЦ. Этому способствовал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40 - и 50-х годов», согласно которому осужденных членов ИПЦ был реабилитирован. Исследователи подчеркивают, что с момента регистрации первой общины ИПЦ (в 1990 году) в Украине происходит стабильный рост церкви. Так, если на начало 1992 г. зарегистрировано лишь 2 общины течения, то на начало 1997 года их было уже 17, а в 1999 году - 27. Сосредоточены они в основном в Одесской, Запорожской, Луганской областях и в Крыму [26]. Поскольку дискурс современной отечественной историографии проблемы ИПЦ имеет разногласия трактовка зависимости ИПЦ и ИПХ, считаем необходимым дать видение авторов рассматриваемой работы: «В конце 1930-х, после массовых репрессий советской власти против ИПЦ, в русле ее деятельности появляется ответвление -" Истинно- православные христиане "(ИПХ), которые, однако, более отошли от ортодоксального православия. Определенное влияние на формирование идеологии ИПХ имели и группы федоровцы, чердашникив и др.., Что в конце 1930-х годов распались и присоединились к ИПХ. Члены церкви не признавали современной им православной церкви и объявили ее " служанкой антихриста " »[27]. Однако любой труд обобщающего характера намечает лишь траекторию поиска, требуя дальнейшего фактологического наполнения и углубленного изучения отдельных сегментов проблемы. На методологическое основание современной историографии определенной темы, можно говорить о значительных наработки историков как в тематическом диапазоне, так и фактологическом наполнении. Основным достоянием в разработке проблемы было осмысление процессов в контексте событийной истории, можно считать вполне оправданным, учитывая существующие фактологические лакуны, в частности относительно периода 1917 - 1930-х годов. Мы понимаем, что методы и методология позитивистской историографии далеко не исчерпали себя, тем более учитывая открытие целого пласта неизвестного документального материала, возможности работы украинских ученых в зарубежных архивохранилищах т.д.. Время концептуальные построения работ не отличаются многоцветие, основываясь на довольно устоявшейся парадигме государственно-силовых методов в решении проблемы взаимоотношений государства и церкви в советской Украине первых десятилетий утверждения большевистского режима. Тематическая структурированность историографического пространства истории ИПЦ сегментирована в нескольких плоскостях. Отдельные сюжеты, посвященные ИПЦ, встречаются в трудах, ориентированных на изучение отношений государства и церкви советской эпохи [28]. Масштабнее анализируется процесс возникновения и деятельности ИПЦ в работах, посвященных мозаичном полотну православия 1920-1930-х годов, образованном в результате расколов РПЦ [29]. В частности, А. Игнатуша, в основном ссылаясь на исследования М. Шкаровский, в выделенных фрагменте «Йосифлянство» [30] подчеркивает, что «пружины этого раскола ( 1927 года - прим. А.К. ) в большей степени, чем в предыдущем были сжаты политическими интересами государства ». Автор конкретизирует географию распространения йосифлянського движения: «Как отмечает исследователь йосифлянства М.В. Шкаровский, движение приобрело большее распространение в левобережной, более русифицированной части Украины. Вне Киева наибольших успехов он имел на территории Харьковской, Сумской и Полтавской округ. К йосифлян присоединились епископ Старобельский Павел (Кратиров), который жил в Харькове, и епископ Бахмутский и Донецкий Иоасаф (Попов) с Новомосковска »[31]. Обстоятельнее в украинской историографии истории церкви позицию ИПЦ очертил А. Тригуб [32]. Обобщив существующие подходы к характеристике ИПЦ, исследователь отметил условности термина ИПЦ и предложил употребление другого - «антисергиивська оппозиция». Историк изложил собственную аргументацию подхода, отмечая, что Русская православная церковь во главе с патриархом Тихоном, а после его смерти в 1925 году с заместителем местоблюстителя патриаршего престола митрополитом Сергием долго и сначала совершенно безуспешно пыталась отстоять свое законное место в новом государстве. В определенной степени она вынуждена была идти на компромиссы, наиболее безобидным из которых было поминовение на службах богоборческой власти. Не все клирики и прихожане соглашались на это - часть церкви ушла в подполье и поэтому получила название катакомбной. Другое ее название (во всяком случае значительной ее части) «Истинно-православная церковь» (ИПЦ) подчеркивала ее отличие от официальной церкви, ушедшей по мнению радикалов, на сговор с сатанинской властью, и поэтому не была поистине православной [33]. По мнению исследователя, «есть все основания считать, что ИПЦ как единой организации на тот момент не существовало, и под термином" Истинно-православная церковь "следует понимать совокупность православных групп, которые состояли из клириков и мирян, отказавшихся признавать богоборческую власть и религиозное жизнь которых протекала вне официально зарегистрированных храмами. Причем группы эти находились в разных отношениях с Московской патриархией - некоторые поддерживали с ним связи, другие их полностью порывали »[34]. Следовательно, автор заключает: термин «Истинно-православная церковь» достаточно условно, что объединяет все группы, которые выступили против «Декларации». О Тригуб замечает: «На наш взгляд, более корректно было бы употребление термина" антисергиивська оппозиция ", но поскольку во второй половине ХХ в. значительная часть оппозиционеров организовала конфессиональное объединение, приняв название "Истинно-православная церковь", данный термин, хотя и созданный в кабинетах Лубянки, имеет право на жизнь »[35]. В то же время автор категорически отвергает терминологию известного российского исследователя М. Шкаровский «об отношении украинских" ИПЦ "в т.н. "Йосифлянського движения", возглавлявшегося Ленинградским митрополитом Иосифом (Петровых), поскольку непосредственной связи с митрополитом украинской группы не имели, поддерживая связь, преимущественно, с Димитрием (Любимовым) и Павлом (Кратировим) »[36]. Организационное оформление антисергиивськои оппозиции в Украине А. Тригуб относит к осени 1927 года [37]. Одними из первых на нее отреагировало киевское духовенство. Началом официального ухода от официальной РПЦ стало объявление в ноябре 1927 года воззвания «К чад Русской Церкви», что в литературе получила устойчивую название «Киевская воззвание», которая была направлена как против «Декларации» митрополита Сергия, так и в целом против его политики сближения с советской властью. Вместе с тем А. Тригуб отмечает, что автором документа «эмигрантская и церковная литература считает епископа Дамаскина (Цедрика), но мы более склонны к мнению современных российских историков М.В. Шкаровский и И.И. Осиповой, которые возлагают авторство на Анатолия Жураковского и схиархиепископа Антония (Абашидзе) »[38]. Заслугой А. Тригуба является попытка охарактеризовать деятельность региональных религиозных групп течения ИПЦ в 1920-х [39] и 1930-х годах. [40]. Подытоживая, исследователь отмечает: «... В результате репрессий " Истинно-православная церковь " потеряла большую часть священнослужителей, привело к превращению данной православной конфессии в подпольные общины верующих сектантского характера, что было характерно для ИПХ. Итак, репрессии 1920-1930-х годов выступили катализатором слияния ИПЦ с напивсектантськимы общинами " истинно-православных христиан " »[41]. Еще одной довольно примечательной чертой историографии последних лет было рассмотрение затронутой темы в дихотомической плоскости "государство - церковь". Это дало возможность сформировать представление о действиях властных структур относительно церкви и воспроизвести институциализации самой церкви (в том числе через усиление интереса к проблематике). Поэтому рассмотрение истории ИПЦ фокусировался в плоскости противостояние тоталитаризму [42]. Так, в этом контексте рассматривает религиозные образования ИПЦ и ИПХ Л. Шугаева [43]. Исследовательница представляет собственную версию возникновения ИПЦ, подчеркивая , что возникновение ИПЦ не было вызвано лишь провозглашением Декларации митрополита Сергия в 1927 г., а это движение зародилось значительно раньше, еще при патриархе Тихоне, как противодействие части духовенства антицерковной политике большевиков [44]. Ссылаясь на материалы Отраслевого государственного архива СБУ, автор отмечает: «Для советской власти право Сергея стала тем поворотным пунктом, с которого, по мнению следователей, и началось практическое оформление" организационной структуры ИПЦ ", когда" крайне правые круги церковников увидели в настоящей Декларации измену православию и предательство интересов церкви и повели с ней решительную борьбу, и оформились в конце 1927 - в начале 1928 года в новое группировки. Это новое группировки, которое присвоило себе название "Истинно-Православная Церковь", вобрало в себя самые непримиримые относительно советской власти контрреволюционные круги церковников и социально-враждебные советской власти элементы из так называемых мирян »[45]. При этом исследовательница отмечает, что «в самом начале своей деятельности, Истинно-Православная Церковь пыталась действовать легально и только вполне объективные обстоятельства заставили ее прихожан перейти на нелегальное положение». Однако Л. Шугаева не уточняет собственной позиции: что означает «в самом начале своей деятельности»? Представляется, следовало бы конкретизировать период «легальной» деятельности ИПЦ. Поэтому следующий пассаж несколько диссонирует с предыдущим, поскольку автор замечает: «Мы акцентируем свое внимание на нелегальной деятельности этого религиозного объединения, потому что, по нашему мнению, именно нелегальное положение ИПЦ был одним из тех факторов, которые привели ученых к неоднозначной трактовке ИПЦ »[46]. По нашему мнению, трудно проследить истоки ИПЦ, поскольку в документах фигурируют разные названия Украинского экзархата Русской православной церкви (РПЦ) (статус экзархата Украинская православная церковь получила в 1921 году) - (другие названия: «староцерковного», «старословьяны», « тихонивци »,« екзархисты »). Поэтому только после Декларации митрополита Сергия (Страгородского) можно проследить фиксирования именно названия «ИПЦ». Собственную позицию обосновывает Л. Шугаева относительно возникновения религиозного объединения Истинно-православных христиан («появляется в конце 30-х годов ХХ в. В рамках деятельности Истинно-Православной церкви»). При этом автор отрицает точку зрения Ф. Федоренко, который причину возникновения истинно-православного христианства видел в распаде общин Истинно-православной церкви в 40-х годах ХХ ст. и на ее обломках - возникновение нового религиозного объединения - истинно-православного христианства. Приводим обширную цитату исследовательницы: «Мы не можем согласиться с таким видением и аргументацией возникновения истинно-православного христианства. Ведь предыдущие наши материалы свидетельствуют о том, что ИПЦ в 40-х годах ХХ ст. не распалась до сих пор успешно действует. По нашему мнению, возникновение в лоне ИПЦ конце 30-х годов. ИПХ следует искать в результатах тех ужасных репрессий, выпавших в 30-е годы на долю последователей ИПЦ »[47]. Учитывая неоднозначность трактовок в историографии достойными внимания являются рассуждения Л. Шугаев по статусности (статусной характеристики) религиозных структур ИПЦ и ИПХ. Исследовательница подчеркивает: «Некоторые ученые [48] относят ИПЦ не до сект православного происхождения, а к внецерковных православных течений. Нам больше импонирует мнение, что ИПЦ является не сектантским объединениям, а внецерковные православным образованием »[49], поскольку« оба религиозные объединения ( ИПЦ и ИПХ - прим. А.К.) отрицают не православия в целом, а духовенство, которое изменило свою политическую ориентацию и тем самым продалось Антихристу »[50]. Согласны с исследовательницей, что существенным вопросом в изучении становления и трансформации ИПХ является вопрос о выделении ИПХ по ряду характеристик и признаков, учитывая, «что некоторые исследователи, например А.И. Демьянов, не видели особой разницы между ИПЦ и ИПХ »[51]. Согласно задекларированной темы публикации, автор отмечает, что «Истинно-Православная Церковь и истинно-православные христиане являются внецерковные течению в православии» и виснововуе: «Образование религиозных объединений ИПЦ и ИПХ стали разновидностью православного противостояние тоталитаризму и своеобразной формой протеста в официального православия, которое признало советскую власть и лояльно относилось к коммунистически атеистического режима »[52]. Отдельным направлением исследований истории ИПЦ является изучение биографистики (в том числе и в региональном измерении) [53]. На фоне научного задела относительно (слишком скромными) оказались достижения археографов и источниковедов. Одним из немногих исключений можно назвать источниковедческих разведки С. Белоконя , который на основании значительного количества новых документальных данных уголовных дел репрессированных реконструирует процесс ликвидации епископской оппозиции обновленчества в Киевской митрополии, рассматривает зарождение идеологической основы ИПЦ и роль органов госбезопасности в захвате власти обновленцами [54] . Труды известного украинского исследователя расширили представление о характере процессов в ИПЦ 1920-1930-х годах и в условиях советской действительности. С. Белоконь первым из украинских историков на широком фоне церковной жизни двадцатых годов ХХ ст. подробно рассмотрел деятельность отдельно взятого киевской общины ИПЦ [55]. Он обогатил описание новыми фактами, собранными в личных архивах членов катакомбной церкви. Исследователю удалось атрибутировать все фрагменты материалов общинного архива. Заметно отличает труд основательная документальная основа его выводов. Первые попытки создания синтезированного изложения краткого исторического обзора ИПЦ принадлежат В. Шумило и С. Шумило [56]. Заслугой этих исследователей является создание 2002 сетевого журнала «Церковные ведомости» [57], где сконцентрировано основной массив воспоминаний, материалов и публикаций по истории ИПЦ. 2011 С. Шумило предложил собственную синтеза истории церковного подполья в СССР [58]. Работа вышла на русском языке, что делает ее популяризацию среди широкого круга исследователей, в том числе и за пределами Украины. Попутно заметим: к сожалению, речевых дискурс затрудняет Работа российских коллег с украинской историографией. С. Шумило анализирует причины возникновения церковного подполья, формирования в СССР ИПЦ. Широкая география, использование воспоминаний очевидцев и других источников отличает конспективно изложение истории ИПЦ С. Шумило. Развитие ИПЦ в Украине сегментирован в целостное полотно истории ИПЦ в СССР. Автор датирует появление названия ИПЦ февралем 1928 г. и утверждает, что последователей ИПЦ стали называть истинно-православными христианами (ИПХ) для определения их причастности к ИПЦ (другое неофициальное название течения - Катакомбная церковь). Время исследователь отмечает: «Названия Эти НЕ устанавливались официально и не ни были оформлены юридически. Во многих местах последователей ИПЦ называл по-разному а также по имени окормлявших их епископов и священников т.п. »[59]. Попутно С. Шумило отмечает условности названий, которые, по убеждению автора, «вовсе не означали, что это ни были Отдельные группы или течения» [60]. Учитывая характер архивных источников периода 1920-1930-х годов (в которых, на самом деле, трудно подчеркнуть структурированность религиозных образований), кажется, требует дальнейшего изучения следующее утверждение исследователя: «Чаще ИПЦ наз ывалы "тихоновской Церковью", а ее последователей - " тихоновцами ", по имени патриарха Тихона, заветы которого праздник блюлы в ИПЦ. Так себя часто идентифицировалы и сами последователи ИПЦ, считавшие ее после "новообновленческого раскола" 1927 года Каноническое правопреемницей дореволюционной Православной Русской Церкви »[61]. Приведенные рассуждения автора лишь актуализируют необходимость дальнейшего изучения причин возникновения, природу и характер ИПЦ и соотносительность понятий ИПЦ и ИПХ. Попробуем очертить круг проблем, требующих дальнейшего изучения или обобщения. В частности, требует основательного исследования история и институализация ИПЦ (характер структуры: секта, деноминация, движение и др.., Время и причины возникновения, самостоятельность или подчиненность и т.п.). Требует выразительности иерархия и деятельность ИПЦ в Украине, согласно ее взаимосвязь с РПЦ за рубежом. Как и для любого исследования по истории церкви, важно учитывать дискурса не только светской историографии, но и исследований церковной историографии (несмотря на возможную тенденциозность и предвзятость). Учитывая катакомбный характер деятельности ИПЦ, важным представляется кропотливый источниковедческий анализ источников, проверка на объективность и достоверность, сопоставления с другими видами исходного комплекса. Кроме внедрения фактологического массива, актуальным является осмысление проблемы с использованием новейших методологических подходов. Особое значение приобретает концептуализация исследовательской проблемы. Важным сегментом исследований по истории ИПЦ является биографистика. Насущной является потребность издание биографического справочника деятелей ИПЦ, вроде выданных [62]. Постепенно выделяется достаточно перспективный региональный аспект исследований истории ИПЦ [63]. Отсутствие обязательного экземпляра изданий (в частности работ российских исследователей) в Центральной научной библиотеке НАН Украины, регионализм и разбросанность затрудняет обнаружение дискурса историографии и одновременно актуализирует необходимость своеобразного координирующего центра, который бы аккумулировал наработки историко-религиозной проблематики.
1 Кравченко В . Порабощение историей: Советская Украина в современной историографии / / Кравченко В. Украина, Империя, Россия. Избранные статьи по современной истории и историографии. - К.: Критика, 2011. - С. 491. 2 Там же. - С. 489. 3 Белов А.В. . Современная география религий. - М., 1975; Буганов В., Богданов А . бунтарь и правдоискатели в русской православной церкви. - М., 1991; Демьянов AM . Истинно православные христиане. - Воронеж, 1977; Лэшань BC . Лики христианского сектантства. - М., 1988; Малахова И . Духовные Христиане. - М., 1970; Поснов М . История христианских сект. - М., 1991; Федоренко Ф . секты, их вера и дела. - М., 1965; Цымбал Г.К . Манифест православных христиан. - М., 1958; Шамари А . Общечеловеческая религия штабс-капитана Ильина / / Наука и религия. - 1960. - № 11 и др.. 4 С вященник Анатолий Жураковский. Материалы к жить. - Paris: YMCA-Press, 1984. - 228 с.; Серафим (Роуз), иером. Катакомбная Тихоновская Церковь в 1974 году / / The Orthodox Word (официальный орган Американской митрополиы). - 1974. - Ноябрь-декабрь (на английском языке) Польский Михаил, прот . Новые мученики Российские. - ТТ. 1-2. - Jordanville, NY, 1949-1957; Регельсон Л . Трагедия Русской Православной Церкви, 1917-1945. - Paris: YMCA-Press, 1977. - 228 с.; Степанов (Русак) Владимир . Свидетельство обвинения. - М.: Русское книгоиздательское товарищество, 1993 и др.. 5 Пащенко В.А. . Государство и православия в Украине: 20-30-е годы ХХ ст. - М.: [Б. в.], 1993. - 186 с.; Пащенко В.А. . Свобода совести в Украине. - М.: [Б. в.], 1993. - С. 107-120. 6 Осипова И.И . История «Истинно-Православной Церкви» по материалам следственного дела / / ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского института: Материалы. - М., 1996. - С. 375-376; Осипова И.И . «Сквозь огнь мучений и воду слез ...». - М.: Серебряные нити, 1998. - 432 с.; Осипова И.И . «О, Премилосердный, буди с нами неотступно ...» Воспоминания верующих Истинно-Православной (катакомбной) Церкви. Конец 1920-х - начало 1970-х годов. - М.: Братонеж, 2008. 7 Шкаровский М . Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. - М.: НИЦ «Мемориал», 1999. - 400 с.; Шкаровский М . Судьбы иосифлянских пастыря. Иосифлянское движение Русской Православной Церкви в судьбах его участников. Архивные документы. - М.: Сатис-Государство, 2006. 8 Шкаровский М . Истинно-Православная Церковь против советской власти: украинские страницы / / Человек и мир. - 1997. - № 8. - С. 38-43. 9 Там же. 10 Там же. 11 Вот редакции. О Катакомбной Церкви. Доктор исторических наук М.В. Шкаровский. Истинно-Православная Церковь на Украине. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=596. 12 Там же. 13 Там же. 14 История религии в Украине: Учебное пособие / А.М. Колодный, Л. Яроцкий, Б.А. Лобовик и др.. Под ред. А.М. Колодного, Л. Яроцкого. - М.: Т-во «Знание», КОО, 1999. - 735 с. - (Высшее образование XXI века). 15 Там же. - С. 497-569. 16 Там же. - С. 557. 17 Там же. - С. 558. 18 Там же. 19 История религии в Украине: Учебное пособие ... - С. 558. 20 Там же. - С. 559. 21 Там же. 22 Там же. 23 Там же. 24 История религии в Украине: Учебное пособие ... - С. 559. 25 Там же. - С. 560. 26 Там же. 27 Там же. 28 Пащенко В., Киридон А . Большевистская государство и православная церковь в Украине: 1917-1930-е годы. - Полтава: [АСМИ], 2004. - 335 с.; Киридон А . Время испытаний. Государство, церковь и общество в советской Украине 1917-1930-х годов. - Тернополь: Учебники и пособия, 2005. - 384 с. и др.. 29 Игнатуша А.Н. . Институциональный раскол православной церкви в Украине: генезис и характер (XIX в. - 30-е годы ХХ в.). - М.: Полиграф, 2004. - 440 с.; Тригуб О . Разгром украинской церковной оппозиции в Русской православной церкви (1922-1939 гг): Монография. - М.: ООО «Фирма Илион», 2009. - 312 с.; Тригуб О . Раскол Русской православной церкви в Украине (1922-39 гг): между государственным политическим управлением и реформацией: Монография. - М.: Изд-во ЧГУ им. Петра Могилы, 2009. - 300 с. и др.. 30 Игнатуша А.Н. . И нституцийний раскол православной церкви в Украине: генезис и характер (XIX в. - 30-е годы ХХ в.). - М.: Полиграф, 2004. - С. 343-346. Йосифлянство. 31 Там же. - С. 344. 32 Тригуб О . Разгром украинской церковной оппозиции ... - С. 143-192. 33 Там же. - С. 143-144. 34 Там же. - С. 144. 35 Там же. - С. 146. 36 Там же. - С. 146. 37 Там же. 38 Там же. - С. 146-147. 39 Там же. - С. 149-175. 40 Там же. - С. 176-189. 41 Там же. - С. 192. 42 Шугаева Л . Религиозные образования Истинно-православной церкви и истинно-православных христиан как форма противостояния тоталитаризма / / Проблемы истории Украины: факты, суждения, поиски. Межведомственный сборник научных трудов. Выпуск 15. - К., 2006. - С. 423-438; Шумило Виталий . Богоборництво i гонения на истинно-православную (катакомбную) Церковь на Черниговщине / / Сиверщина: всеукраинская газета. - 2004. - 22 октября и др.. 43 Шугаева Л . Религиозные образования Истинно-православной церкви и истинно-православных христиан .. . - С. 423-438. 44 Там же. - С. 424. 45 Там же. 46 Там же. - С. 425. 47 Там же. - с.423-438. 48 Поснов М . История христианских сект. - К., 1991. - С. 87; История религии в Украине: Учебное пособие ... - К., 1999. - С. 558. 49 Шугаева Л . Религиозные образования Истинно-православной церкви и истинно-православных христиан .. . - К., 2006. - С. 427. 50 Там же. 51 Там же. 52 Там же. 53 Белоконь С . Анатолий Жураковский и киевские йосифляны. Документальное исследование. - М.: Ин-т истории Украины НАН Украины, 2008. - 117 с.; Иванов П.Н. . Новомученик Российской Церкви Святитель Павел (Кратиров). Казань: Тан, 1992; Татаринов Сергей Иосифович, Тутова Надежда Алексеевна. История Православия Донетчины (XVIII-XX века). - Артемовск: КП «Артемовская городская типография», 2010. - 180 с. (Есть сюжет об о. Иоасафа (Попов Петр Дмитриевич); Шумило В . Схиархимандрит Лаврентий и его время. Очерк церковной истории Черниговщины (1868-1950 гг.). - Чернигов: Русское православное издательство «Вера и Жизнь», 2001 и др.. 54 Белоконь С . Разгром Киевского Епархиального Управления 1923 / / Киевская старина. - 1999. - № 1. - С. 89-106; Белоконь С . Набросок истории Киевской митрополии 1920-1927 годов / / Украина ХХ в.: культура, идеология, политика. - К., 2004. - Вып. 7. - С. 351-367. 55 Белоконь С . О . Анатолий Жураковский и киевские йосифляны. Документальное исследование. - М.: Ин-т истории Украины НАН Украины, 2008. - 117 с. 56 Краткая история Русской Истинно-Православной Церкви: 1927-2007 / Сост. Шумило В.В., Шумило С.В. - М.-Чернигов: Вера и жизнь, 2008. 57 Церковные ведомости: сетевой журнал. URL: http://catacomb.org.ua/modules.php?name. 58 Шумило Сергей . В катакомбах. Православное подполье в СССР. Конспект по истории Истинно-Православной Церкви в СССР. - Луцк: терн, 2011. - 272 с. 59 Шумило Сергей . В катакомбах ... - С. 52-53. 60 Там же. - С. 53. 61 Там же. 62 Бухарева И.В., Даниленко В.М., Окипнюк В.М., Преловська И.М . Репрессированные деятели Украинской Автокефальной Православной Церкви (1921-1939): Биографический справочник. - М.: Факел, 2011. - 184 с.; Мученики за веру: Биографические данные служителей культа Винницкой епархии, репрессированных в годы сталинизма / Под ред. В.С. Калюжного. - Винница, 1993. - Вып. 1. 63 Шумило В . Схиархимандрит Лаврентий и его время. Очерк церковной истории Черниговщины (1868-1950 гг.). - Чернигов: Русское православное издательство «Вера и Жизнь», 2001; Шумило Виталий . Богоборництво i гонения на истинно-православную (катакомбную) Церковь на Черниговщине / / Сиверщина: всеукраинская газета. - 2004. - 22 октября. На конференции заявлена доклад А. Тригуба об истории ИПЦ на Николаевщине.
|