От редакции: Предлагаем нашим читателям ознакомиться с письмом убиенного 5 августа с.г. о. Павла Адельгейма винницкому митрополиту МП Макарию (Свистуну), по доносу которого он был в 1969 г. арестован КГБ и осужден на три года тюрьмы, где потерял ногу и на всю жизнь остался инвалидом… -------------------------------------------------------------------------------------------------------- Его Высокопреосвященству Макарию,
митрополиту Винницкому
и Могилёв-Подольскому
Кто из людей жил и не видел смерти, избавил душу свою из руки адовы?
Пс. 89,10 Ваше Высокопреосвященство, мы вместе приближаемся к своему пределу. Пора подводить итоги, чтобы нежданная Гостья застала нас готовыми дать Богу отчёт за подаренную жизнь. Не знаю как Вас, а меня беспокоит: может быть, я в чём-то виноват перед Вами и не осознал своей вины? Подскажите, чтобы я мог покаяться и попросить прощения у Вас и у Бога. В 1961 году наша дружба иссякла без всякого повода. Наши пути разошлись, и общение прекратилось. Или в этом есть моя вина?
Последняя весточка от Вас была роковой. В 1969 году меня арестовали. При ознакомлении с делом я прочёл Ваш донос, сообщивший знакомым почерком: «В духовной семинарии, где я учился вместе с Адельгеймом, он высказывался против исполнения гимна Советского Союза и хвалебных песен в адрес Советского государства. Лиц, которые исполняли гимн и хвалебные песни, Адельгейм называл хамелеонами, преклоняющимися перед властями» (Лист дела 178, т.2).
Эту выдержку из доноса я цитирую по тексту Приговора, поскольку донос хранится в уголовном деле. Ваш почерк и Ваша подпись исключают сомнения в авторстве, смысл которого я не мог себе объяснить. Надо ли уточнять, что в 1956 г. на 20-м съезде КПСС текст гимна был запрещён, и его нигде не пели.
После освобождения я встретился с нашим другом, прот. Милием Рудневым, и он объяснил, что в безвыходное положение Вас поставил Филарет Денисенко, Блаженнейший Патриарх Киевский и всея Украины. Он предложил написать донос в качестве шанса сделать карьеру: «Напишешь, и будешь епископом. Это твой шанс». Комментировать эту информацию не берусь. Некоторое подтверждение даёт сопоставление дат и событий.
07 июня 1970 г. совершилась Ваша хиротония во епископа.
17 июля 1970 г. я был осуждён на три года лагерей и поехал отбывать свой срок в пустыню Кызыл-Кум, на рудниках золотопромышленного комбината «Бессопан». А дома осталась жена, трое детей, голодали. Суд выселял их из дома. Вера не обидела Вас.
Лагерный срок не был для меня безоблачным. В связи с беспорядками, произошедшими в лагере Кизил-Тепа Уя
64/44, я лишился правой ноги, и в декабре 1972 года освободился из заключения инвалидом. Вот уже сорок лет я совершаю богослужение на протезах. 28.04.2006 г. Президиум Верховного суда признал меня невиновным и отменил Приговор Ташкентского и Определение Верховного судов. Теперь я оправдан и реабилитирован.
Ваш поступок нельзя оправдать, но можно понять. В нашей стране тысячи людей по своей и чужой воле становились винтиками мясорубки, перемалывающей человеческие судьбы. Одна половина населения перемалывала другую половину населения. Советская власть осуществила геноцид российского народа его собственными руками, и каждый сыграл свою роль. Бог уберёг меня от озлобления и обид. Слава Богу, я не стал Монте-Кристо, посвятившим жизнь бесплодной мести.
В моей Псковской эпопее, начавшейся с приходом архиепископа Евсевия (Саввина) в 1993 г., снова мелькнула Ваша тень. В день знакомства архиепископ пояснил в агрессивной форме, что знает меня по слухам от общего знакомого. Архиепископ подчеркнул, что дурное мнение обо мне не изменит. С тех пор он выживает меня из епархии. В оправдание неприязни архиеп. Евсевий ссылается на отрицательные отзывы епископа, который меня хорошо знал. До Псковской епархии я служил под омофором четырёх епископов, о которых храню благоговейную память. Это архиеп. Ермоген (Голубев), архиеп. Гавриил (Огородников), архиеп. Варфоломей (Городецкий) и митр. Леонид (Поляков). Ни с одним архиеп. Евсевий не дружил. Ни один не мог сказать обо мне худого слова.
Архиеп. Евсевий рассказывал, что вы учились вместе и поминали в беседах моё имя. Если оброненное слово стало семенем неприязни, Вы оставили ещё один след в моей судьбе. А может, в последнем случае Вы не при чём. Когда нет общения, как выяснить взаимоотношения? На суде Божием всё разрешится, но не останется времени для покаяния.
Пока мы живы, есть возможность в живом общении разрешить сомнения и примириться. Может быть, этот шаг стоит того, чтобы его сделать?
Храни Вас Бог в мире,
здравии и благополучии,
свящ. Павел АДЕЛЬГЕЙМ
|