Но тут русские встретили серьёзное затруднение в своих отношениях с греками. В 2009 году греки отказались подписать контракт на строительство большого моста, потому что у них возникло – ложное – подозрение, что русские их обманывают. На деле же причиной задержки был греческий губернатор сербского острова, который был убеждён, что, во-первых, мостик между русским берегом и островом не нужен, и во-вторых, большой мост должен строиться исключительно его, губернатора, строителями и только по его указаниям. (Это была попытка греков, ведомых Каллиником, навязать русским свой взгляд на то, как применять акривию и икономию, принимая верующих и духовенство из Московской патриархии). Несмотря на огорчение, русские всё же продолжили переговоры, и в конце концов в 2011 году достигли договорённости на строительство моста – то есть, на правильное применение икономии при приёме людей из Московской патриархии в России. Тем временем, произошли два важных события. Во-первых, в 2010 году скончался директор греческой фирмы (архиепископ Хризостом) и на его место пришёл греческий губернатор сербского острова (архиепископ Каллиник). Во-вторых, разногласия сербов и греков относительно сербского острова усилились. Русские постепенно пришли к убеждению в правоте сербов и поняли, что те очень нуждаются в пастырском окормлении. Тогда русские решили, что у них есть моральное право построить мостик со своего берега на сербский остров и поставить сербского лидера губернатором. Они понимали, что такой поворот дела может помешать строительству большого моста, но это их не остановило. Они предложили грекам совместно построить оба моста, большой и маленький, и совместно поставить на острове сербского губернатора. Но греки отказались и ушли с острова, взорвав мостик со своего берега и оставив на острове небольшую команду диверсантов (бывших сотрудников греческого губернатора), которые занимаются тем, что стреляют из кустов по новому губернатору... Нарушили ли сербы Апостольское Правило 31, как утверждает Послание?.. Апостольское Правило 31 гласит: священник не может отойти от своего епископа за исключением таких причин, как «благочестие» и «правда». «Благочестие» обычно понимается как «догматическая правда». Определение понятия «правда» менее ясно. Ясно то, что это правило не включает нравственности епископа, как поясняет свт. Иоанн Златоуст: «Анархия является злом везде, она – корень многих бед и причина безпорядка и смятения. Не меньшее зло – и неподчинение начальствующим. Но, может быть, кто-нибудь нам скажет, что есть еще и третье зло – когда сам начальствующий является злым. Это знаю и я. И это зло не малое, но еще намного худшее, чем анархия. Ибо лучше ни под каким не быть начальством, чем подчиняться злому. Ведь в первом случае человек часто спасается и часто находится в опасности, а во втором — всегда в опасности, потому что ведут его в пропасть. Но как же Павел сказал: "Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны”? Прежде сказав: "Взирая на кончину их жизни, подражайте вере их”, потом сказал и: "Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны”. То есть вначале Павел засвидетельствовал, что эти наставники верны во всем, и уже после этого говорит: "Видя добрый плод их добродетельной жизни и проповеди, подражайте им в вере”. Что же, скажете вы мне, если начальствующий злой (лукавый), нам ему не подчиняться? "Злой”? В каком смысле? Если это касается веры, оставь его и беги – не только от человека, но и от ангела, сшедшего с небес. А если это касается жизни, то не любопытствуй...» Это не значит, что епископ не может быть подвержен суду и извержен за безнравственное поведение, но значит всего лишь то, что священник не может отойти от епископа только по причине его безнравственного поведения, если он ещё не извержен. Если мы обратимся к практике святых, то увидим, что нарушение принципа «правда» должно включать серьёзные канонические проступки, ибо есть много случаев, когда православные прерывали евхаристическое общение с вышестоящими не по причине ереси, а из-за серьёзных канонических нарушений. Послания и действия преп. Феодора Студита по отношению к свят. Тарасию и свят. Никифору Константинопольскому – наиболее очевидные примеры подобного поведения. Таких примеров много. Особенно интересный пример находим в житии свят. Мелетия Антиохийского. Свят. Димитрий Ростовский пишет, что христиане в Антиохии были рассержены на своего епископа Евдоксия, который «был небрежен в исполнении своего архипастырского долга. Это привело антиохийцев в ярость, и они изгнали епископа из своего города… Затем они собрались, чтобы решить, кем же заменить Евдоксия… Свят. Мелетий был избран с полным и единодушным одобрением». Надо сказать, что Евдоксий был арианин. Тем более примечательно, что он был изгнан не из-за «догматической неправды», то есть ереси, но по причине нарушения принципа «правда», то есть из-за того, что он не исполнял свой архипастырский долг. Конечно, было бы предпочтительней, чтобы архиерей, не исполняющий свой долг, был бы извержен другими архиереями решением канонического суда. Но в древности очень часто, даже чаще, чем в наше время, архиереи игнорировали или даже презирали обращения к Синоду. Происходило это то ли из-за гонений, то ли из-за отсутствия у епископов смелости и желания исследовать поведение друг друга. В таких ситуациях вспоминаются слова восточных патриархов, сказанные ими в известном Послании 1848 года: «Защита религии – это само тело Церкви, даже сам церковный народ». Православие не верит в безгрешность какого бы то ни было человека или Синода, поэтому в случае неисполнения долга архиереем, действовать во благо Церкви – долг церковного народа, который есть последнее в земном мире прибежище истины и благочестия. Это не анархия, не бунт, не протестанство. Это Православие. Ради лучшего пояснения, что значит отказ от общения «по причине неправды», приведём два примера из современной церковной жизни. В 1928 году священномученик Иосиф Петроградский отказался подчиниться своему каноническому начальнику митрополиту Сергию не по причине ереси, не по причине ясно понятого канонического преступления, а просто потому, что он воспринимал свой перевод из Петроградской епархии как проявление происков против Церкви, инициированное большевиками и осуществлённое Сергием. Свщмч. Иосиф сказал: «Защитники Сергия говорят, что Каноны позволяют отлагаться от Епископа только за ересь, осужденную Собором. Против этого возражают, что деяния митрополита Сергия достаточно подводятся и под это условие, если иметь в виду столь явное нарушение им свободы и достоинства Церкви Единой, Святой и Апостольской. А сверх того, каноны ведь многое не могли предусматривать. А можно ли спорить о том, что хуже и вреднее всякой ереси, когда вонзают нож в самое сердце Церкви – Ее свободу и достоинство?» В другом месте свщмч. Иосиф указывает, что у подножия Креста Господня не было ни священников, ни архиереев, а были только простые верующие… Второй пример касается самого архиепископа Каллиника. В 1979 году он, будучи архимандритом, прервал каноническое общение со своим правящим архиереем Авксентием и был рукоположен во епископы митрополитом Каллистом Коринфским и ещё одним архиереем. Эта новая группа, названная «каллиститы», заявила, что их действия – это «временное и излечимое отступление от канонического порядка» ради того, чтобы очистить Церковь от нравственных пороков, особенно содомии, из-за чего «в священство посвящают недостойных и неспособных людей». Конечно, можно и нужно приветствовать стремление «каллиститов» очистить Церковь от гомосексуальных отношений, но ведь они сами признали, что их действия были неканоничны. Отлагаться от своего правящего архиерея по причине его безнравственности – неправомерно, ибо только еретические или канонические преступления могут быть легитимной причиной отложения. Самое большее, что они могли сделать – это выйти из Синода, чтобы не делаться «участником в чужих грехах» (1 Тим. 5.22). Именно это и сделал митрополит Хризостом (Киюсис), будущий архиепископ. Но каллиститы собрали новый Синод, с новыми епископами, создав на много лет серьёзные проблемы для Греческой Церкви. Хорошо, давайте ненадолго представим, что хиротонию Каллиника в 1979 году, состоявшуюся без благословения правящего архиерея, можно принять на основании церковной «правды» или «очистки Церкви». Давайте сравним эти мотивы с побуждениями будущего епископа Акакия. Разве хиротония Акакия была предложена его паствой «ради того, чтобы очистить Церковь от недостойных и неспособных людей»? Нет. Их побуждения были гораздо проще, гораздо ближе к делу: спасение как можно большего количества сербов – потому, что они знали, что мало найдётся сербов, которые согласились бы пойти под омофор епископа не серба, принадлежащего к чужой Поместной Церкви, а не Сербской. Разве им был нужен епископ, который жил бы от них за тысячу километров, ничего не знал бы о Сербии и посещал бы их раз в десять лет? Нет, не такой епископ был нужен. Им отчаянно был нужен епископ-серб, который говорил бы с ними на родном языке, жил бы их жизнью, сражался бы вместе с ними против их врагов. Вот о таком епископе говорит Апостол: «Если кто епископства желает, доброго дела желает» (1 Тим. 3.1). «Более того, – продолжается Послание, – в документе о своём бунте отложившиеся братия выражают свою благодарность на словах за всё, чем Греческая ИПЦ обезпечила их. Но из-за того, что мы не рукоположили для них в епископы кандидата, предпочитаемого малой группой в тот момент, они решили обратиться к русским. Несколько неожиданное воззрение на благодарность и послушание. Они не обращают внимания на архиереев, которые их рукополагали, потому что эти архиереи не склонны хиротонисать конкретного человека из их числа. Они поджигают дом своей матери и наносят вред своим братиям, верным ей, а потом шепчут маме на ухо: "спасибо”». А вот это просто злобно. Уже и выражение благодарности грех! Лучше было бы остаться неблагодарными? Епископ Акакий объявляет административное отделение от Греческой Церкви, то есть возврат к каноническому порядку, установившемуся за последние 800 лет, и при этом выражает желание остаться в евхаристическом общении, то есть отвергает всякую мысль о расколе и благодарит за оказанные услуги. Какой грех! Какое глубочайшее зло! О самом епископе Акакии в Послании сказано: «кандидат, предпочитаемый малой группой». Но это не такая уж малая группа в рамках Сербской ИПЦ, а большинство, возглавляемое старшим священником, восстановившим Сербскую Церковь, и состоящее из большинства монашествующих и мирян. Эта группа включает верующих с севера, юга, востока и запада Сербии. И они желали хиротонии не только «в тот момент», а в течение по крайней мере пяти лет и посылали многочисленные просьбы о ней от лица Административного Совета Сербской Истинно-Православной Церкви в Греческий Священный Синод. Греки одержимы мыслью о малом размере сербской паствы. Но давайте вспомним слова свят. Никифора: «Знаете, даже если совсем немного верных останется в Православии и благочестии, то это они и будут Церковь, и власть и руководство церковными организациями останется за ними» В конце концов, мощные дубы из маленьких желудей вырастают... К тому же нет специально указанного минимально необходимого количества верующих, необходимого для создания епархии. Когда свят. Григорий Неокесарийский прибыл в свою епархию, в городе было всего 17 христиан (когда он скончался, там было всего 17 не христиан). В Северной Африке в первые века христианства в каждой деревне был свой епископ. В Ирландской Церкви большинство настоятелей монастырей были епископами. Критерий – не размер сообщества верующих, а их духовные потребности. И если сообщество возрастает, по благословению Божию, то соответственно растут и его духовные потребности. То есть нужно учитывать духовные потребности паствы не только на сей день, но и в будущем. Ради удовлетворения этих потребностей Господь готов умножать число епископов до безконечности, потому что Он желает всем людям спастись и прийти к познанию истины. И церковной иерархии вовсе не нужно скупиться в поставлении епископов – если, конечно, имеются достойные кандидаты. Пророк Моисей воскликнул когда-то: «О, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Числа 11.29). И святитель Тихон, Патриарх Московский, крикнул с балкона своей домашней тюрьмы в Донском монастыре архиепископу Андрею Уфимскому: «Владыко, рукополагайте больше архиереев, как можно больше!» И тот так и сделал (им было рукоположено около сорока епископов). И всё равно спрос был выше предложения. И сегодня кто может сказать, что в Русской Истинно-Православной Церкви слишком много архиереев? Что касается Сербии, кто осмелится заявить, что для нескольких сотен истинно-православных и тех, кто перейдёт в Истинно-Православную Церковь из патриархии, не нужен хотя бы один архиерей? В силу этой совершенно явной необходимости, какая может быть причина тому, чтобы архиерей, который живёт в Афинах и не может удовлетворить нужды своих уже огромных территорий (Греция, Европа, Австралия и отдельные приходы в других странах), отказывал в хиротонии человеку, посвятившему многие годы на создание в Сербии паствы – с нуля до нескольких сот верующих, несмотря на немыслимые препятствия как извне, так и изнутри Церкви? Если бы существовали канонические препоны для хиротонии этого человека, тогда промедление было бы объяснимо. Но греки не смогли назвать ни одной такой препоны... Дальше в своём Послании греческие архиереи, кажется, готовы признать, что размер паствы не такой уж важный фактор, и вместо этого обращают внимание на другую особенность пастырства о. Акакия, его «демократизм»: «Мы тоже хотим возрождения Православия в Сербии и восстановления автокефальной поместной Церкви Сербии в истинно православном смысле. Как мы и раньше заявляли письменно, в наших планах нет поглощения поместной Сербской Истинно-Православной Церкви. Более того, из меморандума, который наши ныне отложившиеся братия послали нам в январе, ясно, что условием для епископской хиротонии мы ставили не величину верующего населения, а его более упорядоченную организацию через создание в Сербской ИПЦ Правящего Совета, в котором были бы представлены все точки зрения и были бы выражены все мнения. Отложившиеся братия не приняли наших предложений. Они не хотели несогласных с ними в своей среде. Но чем это грозит, если они действительно представляют собой большинство? Не тем ли, что на самом деле они выражают мнение меньшинства? Вот что выясняется в конце концов. Тактические приёмы изгнания инакомыслящих и создания совещательного органа, который на самом деле является группой поддержки лидера, свойственны тоталитарным режимам из прошлого». Если бы это не исходило из-под пера архиепископа Каллиника, возможно, оно не звучало бы настолько фальшиво и лицемерно, потому что его собственное правление Сербской Церковью как раз и было диктаторским и разъединяющим. Раз за разом отказывая просьбам большинства, – а исполнение этих просьб, как мы видели, есть требование святых канонов, – он подталкивал меньшинство к восстанию против духовного отца, распространению о нём грязной клеветы, что ещё более затрудняло работу о. Акакия, и без того непосильную. Мы найдём подтверждение этому, если обратимся к краткому рассказу о событиях в Сербской ИПЦ в 2006-2011 годах. Разделения начались к концу 2006 года, когда большинство стало роптать по поводу того, что за последние десять лет ни один греческий иерарх не побывал в Сербии. В конце концов они пришли к заключению, что они достаточно терпели это духовное пренебрежение, и теперь пора им иметь своего собственного епископа или хотя бы пора написать в Синод ГИПЦ и попросить замену митрополиту Каллинику как экзарху в Сербии. Была ещё одна причина для такой просьбы – склонность митрополита давать «двойные благословения»: то есть один человек приедет в Коринф, изложит ситуацию со своей точки зрения, и получит благословение; потом приедет другой человек, сообщит своё мнение о ситуации, и получит благословение, прямо противоположное предыдущему. Расстояние между Сербией и Коринфом и отсутствие митрополита в стране создали хаос. В конце 2006 года Административный Совет Сербской ИПЦ в последний раз собрался в полном составе. Присутствовало всё духовенство и все они подписали документ, принятый большинством голосов. В документе была изложена просьба к Синоду ГПЦ о хиротонии епископа из числа сербских священников. Однако, помня о постоянных сетованиях ГИПЦ о небольшом размере и недостаточном развитии СИПЦ для того, чтобы иметь своего епископа, подписавшие документ предложили ещё одно решение проблемы: заменить митрополита Каллиника другим греческим епископом. Административный Совет СИПЦ принял также решение вручить эту просьбу лично в руки архиепископу Хризостому на следующем заседании Синода ГИПЦ и стал готовить поездку в Коринф и Афины. Тогда о. Афанасий, единственный в Административном Совете, кто был против этой просьбы (хотя и подписал документ), организовал вместе с несколькими своими сторонниками безсовестную и постыдную пропагандистскую кампанию среди верующих. Они изготовили и распространили копии аудиозаписи, на которой афонский монах о. Данило, пользовавшийся авторитетом среди определённой части верующих, но не бывший в то время ни членом СИПЦ, ни членом ГИПЦ, клеветал на о. Акакия в самых вульгарных и оскорбительных выражениях. Однако же нападки о. Данило на митрополита Каллиника и греческих флоринитов, ещё более вульгарные и оскорбительные, сторонники о. Афанасия распространять не стали, потому что это помешало бы им клеветать на тех, кто призывал к смещению митрополита с поста экзарха Сербии. Затем о. Афанасий призвал некоторых из верующих подписать документ противоположного содержания и, не уведомляя Административный Совет СИПЦ, тайно отправил этот документ митрополиту Каллинику. Впоследствии это тайное послание стало главным аргументом в борьбе фракции о. Афанасия с теми священниками и мирянами, которые оставались верными Административному Совету СИПЦ. Теперь возвратимся к поездке делегации Административного Совета СИПЦ в Грецию. В первую очередь делегация отправилась в Коринф известить митрополита Каллиника о том, что СИПЦ просит заменить его другим епископом на посту экзарха. Он выслушал посланников и доброжелательно принял новость, ни слова не сказав о документе противоположного содержания, который уже получил. Делегаты договорились с митрополитом Каллиником о том, что он вместе с ними отправится на заседание Синода ГИПЦ. Вечером перед отъездом в Афины митрополит сказал, что делегатам следует выехать первыми, а он прибудет тотчас вслед за ними. В Афинах делегацию встретил архиепископ Хризостом и все архиереи. Ходатайство было передано в официальной обстановке, и, узнав о том, в чём его смысл, архиепископ Хризостом спросил: «А где архиепископ Каллиник? Без него мы не можем начать обсуждение этого вопроса. Но мы решим вопрос сразу, как только архиепископ явится». Но он так и не явился... Как ни печально это констатировать, но митрополит лукаво перехитрил делегацию СИПЦ. Слишком поздно делегаты поняли, что их обманули и что их время, усилия и деньги были потрачены впустую, потому что митрополит нарочно не явился на заседание Синода. Делегация вернулась в Сербию совершенно деморализованной. Но это было ещё не всё. После того, как сербы несколько раз обратились в Синод с просьбой сообщить им, как решился их вопрос, из Греции наконец прибыл ответ. Из него Административный Совет СИПЦ узнал о том, что митрополит Каллиник предоставил Синоду просьбу противоположного содержания. Синод заключил, что «в Сербии разногласия», и отклонил ходатайство о замене митрополита Каллиника. В результате этих печальных событий серьёзно пострадала репутация Административного Совета СИПЦ, члены Совета были деморализованы и разногласия между верующими углубились, прежде всего потому, что группа о. Афанасия радостно праздновала свою мнимую «победу» и развивала свою кампанию клеветы и сплетен. По этой причине общение, ещё сохранявшееся между группами «акакиевцев» и «антиакакиевцев», было односторонним: некоторые акакиевцы продолжали причащаться в приходе о. Афанасия ради того, чтобы восстановить хорошие отношения между членами СИПЦ, но ликующее меньшинство антиакакиевцев не отвечало взаимностью. Тем временем митрополит Каллиник начал без стыда публично обличать своего старшего священника в Сербии, иеромонаха Акакия, во властолюбии, гордыне и прелести. К сожалению, авторитет архиерея сослужил Каллинику плохую службу: некоторые ему поверили, полагая, что митрополит не станет лгать, и изменили своё отношение к о. Акакию. В Сербии шла непрерывная пропаганда из источников, близких к о. Афанасию, и достигла своего пика, впитав в себя все виды клеветы и лжи против о. Акакия. Эта совместная акция митрополита Каллиника и его сторонников в Сербии отчасти достигла своей цели, потому что кое-кто из верующих стал считать о. Акакия недостойным стать первым сербским епископом. Они забыли о том, как много он сделал для развития СИПЦ. Ложь, проповедуемая Каллиником и его сторонниками, глубоко проникла в сердца и умы отдельных верующих. Они стали с этого времени считать, что Сербская Церковь не существует, что это всего лишь небольшая часть Греческой Церкви, а национальная Сербская Церковь – это историческая ошибка, что бороться за независимую Сербскую Церковь не только необязательно, но даже вредно, потому что это проявление честолюбия и неблагодарности к грекам со стороны сербов... «Наши отделившиеся братия и чада пытаются провести параллель между своей ситуацией и ситуацией Греческой ИПЦ, которая оказалась без епископов в 1955 году. Эта параллель неуместна. В 1955 году ИПЦ Греции представляла собой хорошо оформленную организацию, 66 священников которой открытым демократическим путём избрали Совет из 12 членов (Правящий Церковный Совет) для управления Церковью, пока они не обретут епископов. Участие в Совете ежегодно обновлялось выборным путём. Они избрали своих кандидатов на епископство в результате прозрачного избирательного процесса путём тайного голосования». «Наши отделившиеся братия» – звучит уж очень снисходительно, по-католически, – так говорили о Православной Церкви на Втором Ватиканском Соборе... Что касается самой примерной демократии, которую проявила Греческая ИПЦ в 1950-е, никто и не спорит – это было хорошо. Но Послание молчит о том, что произошло после выборов... Как архиепископ Каллиник предпочитает не вспоминать о своём собственном неканоническом пути к епископству, так же и автор Послания не упоминает неканоничный способ, каким греки получили свой епископат от Русской Зарубежной Церкви в 1960-е. Подавали ли греки прошение в Синод РПЦЗ и ждали ли, пока весь Синод придёт к демократическому решению? Ни в коем случае! Они скрыли вопрос от митрополита Анастасия и тайно – «через чёрный ход» и в нарушение 34 Апостольского Правила – получили желаемые хиротонии от других архиереев Синода. Избранный демократическим путём будущий архиепископ Хризостом (Киюсис) не сподобился тогда хиротонии, зато её получил никем не избранный и опасный архиепископ Авксентий. Тем не менее, следующий митрополит РПЦЗ, свят. Филарет, решил ради единства Церкви и ради блага греческой нации упорядочить неканоничные хиротонии в 1969 году. И чем же греки отплатили за этот поистине безценный дар – дар церковной иерархии? Грубым вмешательством в канонические права Русской Церкви! Началось с того, что в 1978 году новый греческий епископ Авксентий совершил обряд крещения над клириком Русской Церкви Иоанном Роха (на том основании, что он был крещён неканоническим путём), заново посвятил его в священнический сан, чтобы затем хиротонисать его в епископа «Автономной Церкви Португалии», где тот отличился тем, что стал ярко выраженным еретиком-экуменистом! Разумеется, эти достижения прекратили евхаристическое общение греков с Русской Зарубежной Церковью. Однако русские деликатно воздержались от того, чтобы назвать греков «раскольниками», а просто объявили, что не станут объединяться ни с одной из греческих юрисдикций до тех пор, пока те не объединятся между собой. Продолжением было то, что в сентябре 2009 года, когда после падения большей части Русской Зарубежной Церкви представители оставшихся верными православных под управлением архиепископа Тихона прибыли в Афины, чтобы восстановить евхаристическое общение, греки поначалу согласились и даже назначили дату для первого сослужения, но в октябре отменили своё решение на том основании, что «не верят» русским. Произошло это по требованию митрополита Каллиника, прибывшего к месту событий с опозданием, что с ним нередко случается, и сопроводившего своё требование угрозой покинуть Синод или уйти на покой... Официально же греки объяснили свой отказ тем, будто на первой встрече в Мегаре русские заявили, что у них нет ни одного священника, который был бы крещён неправильно. Русские категорически отрицают это, говоря, что они никогда не говорили, будто у них все клирики крещены троекратным погружением. Наоборот, они утверждают, что с готовностью признали и неполное крещение многих своих священников, и то, что эти клирики десятки лет служат и причащаются Святых Таин. Более того, основываясь на современной практике Русской Церкви и на икономии, которой приходилось пользоваться в советское время из-за гонений, они сказали, что не смогут крестить заново всех тех в своей Церкви, кто был крещён неправильно. Будучи независимой поместной Церковью, они настаивали на своём праве применять икономию в таком виде, какой их Синод сочтёт нужным. Греки сказали, что их доверие было подорвано, когда епископ Русской Церкви Гермоген сознался – решительно и честно, как признали сами греки – в «самокрещении», которое он совершил, чтобы перед тем, как ехать в Афины, восполнить недостаточность обряда. Однако русские отвечали, что они никого не обманывали и не пытались обмануть – признание епископа Гермогена было для них столь же неожиданной и поразительной новостью, что и для греков. Их искренность подтверждается тем, что на недавнем заседании в декабре 2012 года они вывели епископа Гермогена из состава своего Синода – именно за «самокрещение», и Гермоген смиренно согласился с этим решением... Даже если мы согласимся с тем, что русские солгали грекам (я с этим не согласен), факт остаётся фактом – вот уже второй раз в течение тридцати лет евхаристическое общение между Русской и Греческой Истинно-Православными Церквами прерывается из-за того, что греки навязывают русским своё представление об икономии. Первый раз, в 1978 году, они пошли ещё дальше и «украли» русского священника, заново крестив и заново рукоположив его. Второй раз, в 2009 году, ничего подобного не случилось, но результат всё тот же: прервано евхаристическое общение или отменено решение о его восстановлении. Похоже, греки не склонны принять мысль о том, что Афины – это не центр Православного мира и что у них нет права навязывать своё представление об икономии другим поместным Церквам. Когда в сентябре 2010 года скончался архиепископ Хризостом, искренний сторонник объединения Греческой и Русской Церквей, избрание на его место митрополита Каллиника было для многих полной неожиданностью. (Младшие епископы не были допущены к участию в выборах, и Каллиник получил большинство голосов только во втором раунде, когда митрополит Аттики Хризостом отозвал свою кандидатуру и его сторонники передали свои голоса Каллинику). Это избрание предвозвестило конец надеждам на объединение в глазах представителей обеих сторон. Но русские решили не отступать и приняли сделанное греками в 2009 году предложение прислать делегатов в Одессу для обсуждения способов прийти к согласию в трактовке понятий икономия и акривия. Однако в это время развитие сербской проблемы достигло своего апогея. В начале 2011 года сербская делегация прибыла в Афины и вручила другое, последнее прошение, на которое они надеялись получить ответ к Пятидесятнице. По этой причине, когда прибывшая в Одессу в феврале того же года греческая делегация, включавшая противников о. Акакия (не греков), подняла сербский вопрос, русские отвечали с осторожностью. С одной стороны, они защищали позицию о. Акакия, настаивая на том, что автокефалию Сербской Церкви отрицать нельзя и что Сербской ИПЦ была бы полезна хиротония своих национальных епископов. С другой стороны, не зная, какой ответ дадут на последнее прошение сербов греки, и не желая поставить под угрозу свои с ними переговоры, они не возражали против заявления греков, что это их внутренняя проблема. Несмотря на все взлёты и падения в процессе переговоров, стороны достигли согласия по вопросу об икономии, и когда греческая делегация доложила о результатах на заседании Синода в Афинах, Синод приветствовал это соглашение. Но в то же время, Синод заявил, что объединение не состоится в ближайшие два года по двум причинам: во-первых, надо дать время греческой стороне привыкнуть к этой перспективе, а во-вторых, сами русские просили о том же. Русские удивились – они не просили о том, чтобы отложить объединение на два года! Это могло, конечно, быть результатом искреннего недоразумения. Но после всех «недоразумений» 2009 года возникло подозрение, что греческое руководство просто тянет время, не желая объединения... Но время уходило... Хотя сербы получили устный отказ на своё прошение, официального письменного ответа они к Пятидесятнице не дождались. Тогда они решили обратиться за помощью к русским и попросить их рукоположить о. Акакия. Сербские и русские руководители встретились в Одессе в июне 2011 года, чтобы обсудить прошение. После долгого и тщательного обсуждения Синод Русской ИПЦ решил, что прошение сербов оправданно (особенно в ситуации посягательств на паству со стороны раскольника епископа Артемия) и что они, русские, имеют каноническое право и нравственную обязанность помочь сербам. Была установлена дата хиротонии – 12 августа (по новому стилю) в Леснинском монастыре во Франции... Перед хиротонией была предпринята последняя попытка сберечь возможность греко-русского объединения. О. Виктор Мелехов, протоиерей Русской Церкви, посоветовал попытаться привлечь греков к рукоположению о. Акакия, чтобы в ней участвовали обе стороны. Он же предположил, что совместная хиротония приблизит объединение, которое могло бы осуществиться в ноябре 2011 года. Однако идея получила холодный приём у архиепископа Каллиника. Русские, отложив на несколько дней хиротонию, 11 августа отправили в Афины делегацию со своим предложением – греки его отвергли... На встрече в Афинах смысл отношения русских к ситуации епископ Гермоген выразил в следующих словах: «Мы считаем Сербию поместной Церковью, независимо от размера паствы. Поместная Церковь не может подчиняться другой поместной Церкви. Сербы сначала обратились с просьбой к грекам, потом к нам. Мы, разумеется, признаём за ГИПЦ способность и право помочь сербам, но это не может препятствовать Русской Церкви участвовать в помощи». Он привёл аналогию с тонущим кораблём: если одна страна уже пришла на помощь, то это не значит, что другим странам нельзя присоединиться. «Сербы попросили нас рукоположить для них епископа. Как братия во Христе, мы должны оповестить вас о том, что мы намерены это сделать. Мы не хотим делать это тайно, под покровом ночи, но так, чтобы вы знали и, возможно, присоединились». Реакция архиепископа Каллиника была бешеной. Он закричал, стукнул кулаком по столу, потом поднялся и потянулся через весь стол к епископу Гермогену. В какой-то момент он спросил: «Вы хорошо знаете этих людей? Вы когда-нибудь у них бывали? Мы их знаем десять лет». Епископ Гермоген спокойно ответил, что они знают тех, кто к ним обратился, достаточно хорошо. В этот момент протопресвитер Виктор Мелехов не сдержался и спросил: «Деспота, сербы уже много лет с ГИПЦ, и Вы назначены их правящим архиереем. Сколько раз Вы у них побывали в последние десять лет? Знаете ли Вы их вообще?» Разумеется, ответ был всем известен. Архиепископ Каллиник утратил дар речи, и митрополит Аттики Хризостом поспешил сменить тему... «Поступок нашей отложившейся братии достоин осуждения тем более потому, что они знали о предложении обсудить на заседании Синода 3 августа время для хиротонии епископа по вашему выбору и перестройку Сербской ИПЦ немедленно после объединения с Синодом Русской Церкви под управлением архиепископа Тихона, при совместном участии греческих и русских архиереев. Они не стали дожидаться решения Синода, но накануне 3 августа ринулись выполнять собственный план, чтобы поставить нас перед свершившимся фактом. Святейший Синод не оставит своих верных чад, которые сохранили канонический порядок, и осуществит перестройку Сербской Церкви при ГИПЦ». «Хиротония епископа по вашему выбору» – то есть, по выбору меньшинства «антиакакиевцев»? Да как же это может решить проблему?! И, конечно, русские никогда не стали бы в этом участвовать, потому что они поддерживали о. Акакия и большинство СПИЦ. В любом случае, чего ещё должны были ждать русские? Они уже отложили хиротонию, чтобы поехать в Афины и попытаться поправить положение в последний момент, но получили в ответ грубость, насилие и заявление: «Сербия принадлежит Греческой Церкви, и только у Греческой Церкви есть полномочия на будущее Сербской Церкви». Им сказали, что греки не заинтересованы в совместном рукоположении епископа для Сербской Церкви, а если Русская Церковь сделает это, то ни о каком объединении ГИПЦ с РИПЦ не может быть и речи. После такого ответа у русских не было никаких оснований полагать, что греческий Синод вынесет какое-либо иное решение на своих последующих заседаниях. С этим они вернулись во Францию, и хиротония состоялась 2/15 августа. «В связи с этим, Святейший Синод постановил созвать Совещание духовенства и мірян в Белграде, в субботу, 21 августа/3 сентября 2011 года, в присутствии Его Блаженства архиепископа Каллиника Афинского и всея Греции. Право на участие в нём имеют все истинно-православные христиане Сербии, оставшиеся верными каноническому порядку и признающие Святейший Синод, который с самого начала отвечал за реорганизацию Сербской Церкви. На этом совещании мы дадим оценку нынешней ситуации, вы изберёте Правящий Совет, который будет выражать ваши чаяния, и у вас будет возможность безпрепятственно обращаться к вашей законной иерархии с предложениями и просьбами». Ну и что же дала эта «реорганизация» антиакакиевцам? Почти ничего. Первое их требование к архиепископу Каллинику было снять сан с епископа Акакия и его духовенства. Он этого не сделал. Они не получили и своего собственного епископа. Разумеется, было бы наивно ожидать, что греки сдержат слово и «назначат время для рукоположения епископа по вашему выбору», когда они отказывались сделать именно это с таким упрямством и в течение столь долгого времени. Греки станут рассматривать возможность хиротонии только в том случае, если объявится кандидат, готовый предать интересы Сербии в пользу греков, от чего о. Акакий отказался, – а такой кандидат, конечно, может появиться... Но это будет, конечно, ужасным предательством интересов и Сербской Церкви, и Православия в целом... В заключение предоставим слово епископу Акакию: «Нам сказали, что наш выход из-под греческого административного управления означает конец дружбы и помощи: "Вы потеряете друзей, и никто не будет вам больше помогать...” Где их настоящая братская любовь к нам, какую мы, истинно-православные сербы, до сих пор питаем к ним? Не означает ли это, что мы, сербы, хорошие друзья для них только до тех пор, пока мы подчиняемся Греческой ИПЦ? Радует ли их развитие Сербской ИПЦ так же, как оно радует нас? Мы надеемся, что безрассудное негодование со стороны Греческой ИПЦ – явление временное и что их резкие слова, ранившие наши сердца, – это непроизвольная реакция, которая скоро пройдёт. Хотя подобная позиция и заявления наших греческих братий и их сербских последователей задели нас и принесли много вреда, мы не будем хранить обиду, но будем терпеливо ждать, пока они придут в себя, будем молиться Всемилостивому Богу посеять между нами взаимную братскую любовь и согласие...». 2/15 февраля 2013 г., Сретение Господне. Перевод на русский язык осуществлен в Свято-Богородицком Леснинском монастыре.
|