При этом забывается, что митр. Кирилл был кандидатом в Патриархи, членом Патриаршего Синода; он значился первым как в списке Местоблюстителей Патриарха Тихона, так и в «завещании» его преемника митр. Петра (Полянского). За митр. Кирилла как наследника умершего Патриарха Тихона высказалось подавляющее большинство епископов, отчего поначалу ему пытался Тучков предложить сделку, на которую затем пошел митр. Сергий. Известны исторические слова, произнесенные Кириллом в ответ на циничное предложение чекиста: «Евгений Александрович, вы не пушка, а я не ядро, которым вы намерены разрушить Русскую Церковь». Следовательно, нравственный авторитет жившего с 1922 года в ссылке иерарха был в Церкви необычайно велик.
К митрополиту Кириллу обращались за советом и духовной поддержкой самые разные люди: от архиереев до простых мирян. И всем Владыка кратко или развернуто высказывал свое отношение к главному церковно-политическому вопросу: поведению митрополита Сергия и его оценке. Об этом нижепубликуемое письмо, найденное чекистами у Н.Н.Андреевой, вдовы известного протоиерея Феодора Андреева, бывшего идеолога «истинно православных» в Петрограде.
«Да сохранит всех нас Господь от всякой вражды и ненависти и да вразумит к взаимному пониманию. Я не от него святого не отступаю и не отказываюсь, боюсь только приступить и прилепляться к тому, что считаю греховным в своей сущности; никого из братии не считаю мытарем и язычником, но воздерживаюсь от братского общения, не имея других способов обличать согрешающего брата.
«Аще же согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем единем: аще тебе послушает, приобрел ecи брата твоего. Аще ли тебе не послушает, поими с собою еще единаго или два, да при устех двою или триех свидетелей станет всяк глагол. Аще же не послушает их, повеждь церкви: аще же и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь» (Мф. XVIII, 15-17). «Ныне же писах вам: не примешатися, аще некий, брат именуемый, будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или досадитель, или пианица, или хищник: с таковым ниже ясти» (1 Κор. V, 11). Отношу это место вообще ко греху, но не обвиняю кого-либо в грехах, указанных здесь святым Апостолом.
В мою пустыню доходят слухи о разрастающейся среди братии по вере вражды, переходящей в ненависть; укоризнах, переходящих в клевету с одной стороны на другую; о ревности не по разуму, граничащей с хулою на Духа Святаго, каковы взаимные обвинения в безблагодатности. Горестно слышать это. «Бог есть любовь и только пребывающий в любви в Боге пребывает» (1 Ин. IV, 16).
Поэтому всякое раздражение должно быть совершенно удалено из нашей среды, хотя бы и сыпались на нашу голову обвинения во вражде и приговоры о раскольничестве. Обвинениям этим не к чему прилипнуть, когда вражды в действительности нет. И ревность о сохранении в полной чистоте церковного устроения нашего, как елей над водою, всегда всплывает вверх над обвинениями в раскольничестве в сосуде действительной церковной правды. Да сохранит всех вас Господь в любви к друг другу и к согрешающим братиям. Воздерживаясь от общения с грехом мы не должны, – по наставлению Св. Ап. Иоанна – оставлять своей частной молитвы о согрешающих братиях. «Аще, кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да просит… Есть грех к смерти: не о том, глаголю, да молится» (1 Ин. V, 16), потому что происшедший грех не объявлен еще Церковью как грех к смерти.
Благодать Господа да сохранит всех нас от всякого зла и погибели.
Твой м. К.
Хантайка, 27 января 1929 г.
Миролюбием, кротостью и твердостью дышит это небольшое послание, в котором почти дословно повторяются строки из другого, уже известного письма: «Я никого не сужу и не осуждаю, но призвать к участию в чужих грехах никого не могу, как не могу осуждать тех иерархов во главе с м. Иосифом, которые исповедали свое нежелание участвовать в том, что совесть их признала греховным», Митрополит призывает спокойно и неуклонно следовать избранному пути, отойдя от творящих грех, не споря с ними и не обвиняя их, поскольку будущее покажет, на чьей стороне Истина.
Эта позиция Владыки была чистой и ясной, так как опиралась на Евангелие. И потому был глубоко неправ митр. Иоанн, когда объяснял ее только с каноническо-административной стороны: «...всякая попытка, с чьей бы стороны она не исходила, поставить рядом с единоличной преемственной властью самоуправляющую ей коллегиальную власть расценивалась им как нарушение Соборного постановления Поместной Церкви и уничтожение единоличной патриаршей власти». О «совести» говорит митр. Кирилл как о главной побудительной причине своих поступков и действий других противников сергианства и беспокоится прежде всего о «воздержании от общения с грехом», а не об узурпации власти и подмене Сергием формы управления!
Оставаясь принципиальным, митр. Кирилл в том же 1929 году, через несколько месяцев после написания публикуемого письма, рекомендовал своей казанской пастве не «принимать деятельного участия в церковной жизни приходов, возносящих имя митр. Сергия в качестве возглавляющего иерархию архипастыря», разрешив однако причащаться в сергианских храмах, если вблизи нет «православного» храма, и особо подчеркнув в своем «отзыве» Сергию от 10-12 ноября 1929 года, что «во всей полноте свое воздержание я отношу только к Вам и единомысленным с Вами архиереям, но не к рядовому духовенству и тем менее к мирянам».
Однако подобная миролюбивая и подчеркнуто личная позиция не устраивала Сергия, ибо он сделал из нее логичный и опасный для себя вывод: «если Вы порываете, то каждый мирянин может задаться вопросом не должен ли и он порвать». В этом же своем ответе митр. Кириллу, написанном 2 января 1930 года, он ставит ему ультиматум или отказаться от общения с «раскольниками» или быть уволенным от управления Казанской епархией. Ответ этот был опубликован: в первой его части Регельсоном, во второй митр. Иоанном. Ниже впервые печатается ответ митр. Кирилла на ультимативное к нему послание.
«Ваше Высокопреосвященство!
Второе письмо Ваше от 2 января 1930 года за №7 получено мною 14 января. Решительный отказ Ваш передать нашу с Вами переписку на усмотрение Местоблюстителя митрополита Петра и предупредительное постановление о моем увольнении на покой свидетельствует о совершенной безнадежности для Церкви Православной Вашего возвращения с пути узурпации власти, по коему движитесь Вы почти три года; изобретенные же Вами такие обвинения против меня, как «вапупление в общение с обществом отделившимся» и т. д. и вообще весь метод рассуждения Вашего письма делает дальнейшие сношения с Вами невозможными для человека, говорящего только от своего лица, ни в каких обществах не состоюящего и всегда устраняющегося от обсуждения церковных вопросов в плоскости политических воззрений и предположений.
Из предшествовавшей переписки нашей Вы знаете, что при созданном Вами церковном положении ни одно административное распоряжение Ваше я не могу признавать для себя обязательным к исполнению, а потому и после 2 января и после 15 февраля аще живы будем и Господь изволит я в деле нравственного архипастырского служения Святой Церкви, определяемого в своем внутреннем содержании не писанием резолюций и указов, а христианским душепастырством (1 Петр. V, 2-3), остаюсь попрежнему митрополитом Казанским и Свияжским для всех православных чад Церкви, не могущих разделять Ваши воззрения на церковные полномочия Ваши и на пути осуществления Церковью своего призвания в здешнем мире, ибо воззрения эти нарушают правду Церкви и искажают ее православное лицо.
Во имя этой правды и достоинства Православной Церкви исполняя свой архипастырский долг, решился я поднять свой голос, но Вы обратили мое выступление только в предлог для расправы со мною... В этой жизни едва ли дождемся мы с Вами суда Соборного. Да рассудит нас Бог! При временной невозможности общения с центром церковной власти порядок церковной жизни на местах определен известным ноябрьским указом Патриаршего издания.
Осведомление же митрополита Петра сейчас о случившемся я возлагаю всецело на Вашу ответственность.
Грешный Кирилл, митрополит Казанский и Свияжский.
Январь 30 дня 1930 г.
с. Каргино Енисейского района.
И снова голос Владыки Кирилла звучит кротко, но твердо. И снова он подчеркивает, что с митр. Сергием его разделяет не только вопрос о церковном управлении, но главным образом «воззрения ... на пути осуществления Церковью своего призвания в здешнем мире, ибо воззрения эти нарушают правду Церкви и искажают ее православное лицо», т. е. ведут к неправославносги.
На кротость и стойкость Владыки Кирилла, «старейшего митрополита», Сергий ответил жестоко и немилосердно, дабы продемонстрировать всем, что отныне его противников не могут спасти от репрессий ни духовный авторитет, ни долгие годы святительского служения. Напрасно митр. Иоанн уверяет, будто митр. Сергий по своему «любвеобилию» не запретил в священнослужении ссыльного и почтенного Владыку, а применил только «такие меры прещения, которые более всего могли смягчить сердце маститого иерарха». Не было никакого «любвеобилия», а была обычная для Сергия хладнокровная расправа с тем, в ком он видел угрозу для своей пагубной политики подчинения Церкви ее непримиримым врагам. Вот это ранее не известное или сознательно скрываемое решение:
«Предварительное постановление Высокопреосвященного Заместителя о митрополите Кирилле от 2 января 1930 г. принять к сведению и считать вступившим в силу с вышеуказанного числа; ввиду же окончательного канонического разрыва митрополигпа Кирилла с Высокопреосвященным Заместителем и отказа подчиняться распоряжениям Московской патриархии, подвергнуть его запрещению в священнослужении. О чем уведомить указами как митрополита Кирилла, так и управляющего Казанской епархии архиепископа Афанасия, равно и прочих правящих Преосвященных.
О чем и посылается Вашему Преосвященству настоящий указ
Марта 24 дня 1930 г.
Заместитель Патриаршего Местоблюстителя Сергий, митрополит Нижегородский
Управляющий делами Патриаршего Святейшего Синода Епископ Питирим.»
Прошло четыре года после приведенного инквизиторского постановления, и митр. Сергий, решив, что Владыка Кирилл сломлен, предложил мировую, направив к нему с этой целью епископа Ржевского Палладия (Шерстенникова). Но ссыльный архиерей по-прежнему был непреклонен, хотя к этому времени, с молчаливого согласия Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, большевики почти полностью подавили в Церкви массовое сопротивление угодному им «Блаженнейшему митрополиту». И тогда Кирилл, «живой законный Местоблюститель», говорил те же слова, что и четыре года назад: «Православному епископу или священнику необходимо воздерживаться от общения с сергианами в молитве. То же необходимо для мирян, сознательно относящихся ко всем подробностям церковной жизни». И повторял он их до трагического конца своей жизни новомученика и исповедника.
Использованные источники:
Архив УФСБ по С-Петербургу и Ленинградской об л., Д. 20500, т. 3, л. 620-621; т. 6, л. 31.
Иоанн (Снычев), митр. Церковные расколы в Русской Церкви 20-30-х годовых века. Сортавала. 1993, с. 251-263.
Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945. Париж. 1977, с. 166-184; 466-474, 495.
Впервые опубликовано: А. Бутаков (Антонов В.) Два письма митрополита Кирилла // «Возвращение». 1996. № 4 (8). С. 23-24.
| 
